— И вот тогда-то, — продолжил Джек, — десантники нападут одновременно на все три судна, пленят экипажи, перебьют якорные цепи и привяжут их к двум буксирам нигерийского колониального флота, а те отведут их в открытое море, где их встретит английский корвет и сопроводит в Лагос.
— По сути дела, так и есть.
Райли покачал головой, скрестив на груди руки.
— Слишком много всего необходимо прояснить, так что я даже не знаю, с чего начать… — признался он. — Например, что делать, если кто-нибудь в порту поднимет тревогу, заметив, что к порту приближаются английские буксиры? Что, если мы не сможем нейтрализовать всех офицеров, немцев и итальянцев, и кому-нибудь из них удастся бежать? Что, если экипаж окажет сопротивление, поднимет стрельбу и привлечёт внимание сухопутных войск? Сколько времени потребуется, чтобы потопить их из пушек, установленных в порту? Если за все эти годы я что и усвоил, — озабоченно добавил он, — то лишь твёрдую уверенность, что после первого же выстрела все планы всегда летят кувырком.
— Операция была тщательно разработана английским Управлением специальных операций, — вмешался контр-адмирал. — Вы полагаете, они не знают, что делают?
— Я ничего не полагаю, я точно знаю, — ответил Райли. — В этом… с позволения сказать, плане больше тёмных пятен, чем в моей биографии. Даже если допустить, что нам очень повезёт и все пойдёт именно так, как ожидается, что может помешать испанцам устроить на нас охоту, как на уток, когда мы поведём суда в Нигерию?
— На этот счёт не стоит беспокоиться, капитан, — заверил Хадженс. — У нас есть точные данные, что единственный испанский военный корабль в этом районе — канонерская лодка «Дато», старое корыто, стоящее на якоре в Рио-Муни, в нескольких сотнях миль от порта. А что касается береговой артиллерии, — он снова пошарил в папке, вытащив из неё очередной листок, — то вот. «По словам нашего осведомителя, — прочёл он, — лишь у двух подразделений имеются орудия и боеприпасы, хранящиеся в городских казармах, чтобы уберечь их от тропической непогоды». Иными словами, для того, чтобы доставить их к месту назначения, потребуется несколько часов.
Неожиданно Джек невесело рассмеялся.
— Да уж, в это я поверю, если речь о моих соотечественниках.
Но даже это восклицание не убедило Райли.
— Мы знаем, что операция «Почтальон» может провалиться, — сказал коммандер, — как и любая другая военная операция, как бы тщательно она ни планировалась. Так что вы должны быть готовы к любым опасностям.
— К любым опасностям, — с иронией в голосе повторил Райли.
— И всё-таки я не могу понять, — произнёс Джек, почёсывая подбородок. — Почему именно мы?
— Что вы хотите этим сказать? — в свою очередь спросил коммандер.
— Я хочу сказать… хочу сказать, что я не понимаю, почему нам так необходимо пересекать Атлантику только лишь для того, чтобы увести что-то из под носа у командования этих судов. Я уверен, что у англичан есть люди, которые могут это сделать и без нашего участия.
— Вы правы, мистер Алькантара, — согласился Хадженс. — Но, как я вам уже сказал, мы весьма заинтересованы в вашем участии в этой операции и уверены, что именно вы сможете наилучшим образом справиться с этим заданием. Вы все говорите по-испански и, что ещё важнее, до недавнего времени были контрабандистами. Вы должны привлечь к себе внимание всего города, представившись честными торговцами, но при этом дав понять, что кое-какие ваши делишки не вполне законны, и никому не придёт в голову заподозрить, что за фальшивым фасадом скрывается другой, столь же фальшивый.
— Понятно, — проворчал галисиец, откидываясь на стуле.
— Ещё вопросы есть? — спросил Уилкинсон, опираясь обеими руками о стол и с трудом поднимаясь на ноги. — Или нет? Ну, в таком случае, я…
— У меня есть вопрос, — впервые заговорила Кармен, подняв руку, как школьница в классе.
— Только один? — переспросил Уилкинсон, притворяясь удивлённым и снова усаживаясь. — И о чем же вы хотите спросить, мисс Дебаж? Имейте в виду, у нас не так много времени, так что постарайтесь объяснить покороче, что именно вам непонятно.
Кармен как будто не обратила внимания на оскорбительный тон коммандера.
— Видите ли… — начала она. — Насколько я понимаю, эти суда находятся в испанских водах, а Испания занимает нейтральную позицию в войне, но при этом симпатизирует нацистам и фашистам, правильно?
— Правильно, — ответил контр-адмирал таким тоном, как если бы у него спросили, правда ли, что небо голубое.
— Насколько я понимаю, вы, американцы, так же как и англичане, имея стратегическую базу в Гибралтаре, никоим образом не хотели бы, чтобы Франко вступил в войну и вышвырнул англичан из Пеньона, в результате чего Гибралтарский пролив будет полностью закрыт для Союзников. — Кармен выдержала паузу, а потом добавила: — Правильно?
Лицо Уилкинсона растеряло добрую часть высокомерия.
— Верно, — серьёзно ответил он.
— Итак, подведём итоги, — заключила она, сплетя пальцы. — Вы запланировали военную операцию по захвату сухогруза, буксира и баржи, оставленных почти два года тому назад на маленьком острове у берегов Африки, рискуя предоставить прямо-таки идеальный повод лучшему другу Гитлера и Муссолини вступить в войну во главе сотен тысяч солдат, ветеранов гражданской войны, которые будут весьма рады присоединиться к Оси. — Выжидающе приподняв бровь, она добавила: — Или я что-то не так поняла?
— Э-э-э… — замялся он. — Признаюсь, это не совсем так.
— Конечно, конечно… — поспешила заверить она. — Но вы позволите мне задать последний вопрос?
Контр-адмирал посмотрел на часы.
— У нас действительно мало вре…
Но Кармен, не дав ему закончить, улыбнулась самой лучезарной улыбкой и спросила:
— Вы что-то от нас скрываете или действительно такие идиоты, какими хотите казаться?
6
Лицо контр-адмирала перекосилось в злобной гримасе, и на нескончаемо долгие пять секунд в зале совещаний воцарилась мёртвая тишина.
Глаза Уилкинсона сощурились, ноздри шумно раздувались, а из ушей, казалось, вот-вот повалит дым.
Райли уже приготовился к взрыву ярости директора УМР, недоумевая, как Кармен, образец тонкости и дипломатии, могла позволить себе столь откровенную дерзость. Возможно, действительно не стоило её сюда приводить, подумал Райли.
И тут неожиданно раздался взрыв гомерического хохота, и как раз с той стороны, с какой он меньше всего ожидал.