Оглянувшись поверх устроенного наспех барьера, Кармен всмотрелась в шеренгу каноэ, растянувшуюся по всей ширине реки от берега до берега. В каждом каноэ сидело от четырёх до шести гребцов, энергично работавших вёслами. Насчитав пятьдесят воинов, Кармен сбилась со счета. А впрочем, учитывая, что у них в распоряжении лишь десяток патронов, какая разница, пятьдесят их, восемьдесят или все сто? — решила она. Туземцы тянули нескончаемые песнопения о войне и смерти, завывая, словно обезумевшие демоны.
Кармен в жизни не слышала ничего ужаснее; сердце её бешено забилось, в готовности вот-вот выскочить из груди.
— Такое впечатление, что они созвали на пир всех своих друзей, — упавшим голосом проворчал Джек.
Кармен по-настоящему испугалась, увидев его синюшно-бледное лицо и глаза, всегда лукаво искрящиеся, а теперь потухшие, полуприкрытые тяжёлыми веками.
Перехватив её взгляд, галисиец гордо вскинул голову.
— Я не так плох, как может показаться, — заверил он.
Кармен не стала отвечать на явную ложь, поскольку в эту секунду на трапе, ведущем с нижней палубы, показался Райли; он сжимал челюсти от боли. Его кожа приобрела болезненный желтоватый оттенок, а на лбу блестели капли пота: видимо, организм из последних сил сражался с одолевавшим его ядом.
— Ну что, готовы? — спросил он, самонадеянно осклабившись.
— Я уже даже заскучал, — чуть слышно ответил Джек, лежавший на мешке с рисом, словно турецкий султан на оттоманке.
Алекс расплылся в улыбке.
— Посмотрим, что получится, — ответил он, протягивая Джеку старую зажигалку Верховена.
Затем повернулся к Кармен и посмотрел на неё янтарными глазами, сейчас покрасневшими от усталости.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он таким тоном, словно они собирались выпить по чашечке кофе на террасе парижского летнего кафе.
Эта кажущаяся беззаботность была для Кармен словно бальзам на душу, но она в ответ лишь взяла его за левую руку. Та дрожала, как осиновый лист.
Затем, не задумываясь, поцеловала его.
Этот мимолётный жест в подобных обстоятельствах вселил в Алекса такую уверенность, какую не вселил бы и батальон волынщиков, играющий «Янки-дудл».
Райли взял в свои ладони руку Кармен и нежно поцеловал кончики её пальцев.
Солнце садилось за их спинами и отбрасывало длинные тени, расцвечивая небо алыми сполохами и окрашивая реку в цвет свежей крови.
— Все будет хорошо, — прошептал он, склонившись к самому её уху.
Кармен тоже наклонилась к нему и прошептала:
— Врёшь ты все.
Затем провела правой рукой по щеке Алекса, отросшая щетина не скрывала старого шрама от осколка бутылки, полученного несколько лет назад в баре на юге Испании.
Вскоре что-то грозно просвистело над их головами, и длинная чёрная стрела с зелёным пером на конце с сухим треском вонзилась в стену кормовой каюты.
— Ложись! — крикнул Джек, укрываясь за бортом, а Райли закрыл своим телом Кармен, чтобы уберечь от стрел.
За первой стрелой последовал град новых; нескончаемой лавиной они сыпались на палубу в поисках жертв, а сотня мангбету, жаждущих крови, завопили во всю мощь своих глоток.
Не обращая внимания на летящие мимо стрелы, капитан «Пингаррона», проскользнув по палубе, схватил «Мартини-Генри» и коробку с боеприпасами, вытряхнул из неё несколько патронов и рассовал их по карманам брюк.
Когда он вернулся, Кармен уже сжимала в каждой руке по бутылке с керосином; лицо её выражало яростную решимость.
— Подождём, пусть подойдут поближе! — крикнула она.
Джек и Кармен одновременно кивнули. Галисиец нажал на кнопку зажигалки и высек огонь. Его губы что-то беззвучно прошептали.
«Когда подойдут поближе», — прочитал по ним Алекс.
Тогда он достал из кармана первую пулю, вставил его в патронник винтовки и щёлкнул затвором, как если бы это был «винчестер» из фильма с Джоном Уэйном.
Райли некстати подумал, что он каким-то непостижимым образом оказался в вестерне под названием «Король буров», на месте Джона Уэйна в роли Ринго Кида. У него даже есть собственные мисс Даллас и доктор Бун, готовые вместе с ним противостоять грозной атаке кровожадных дикарей.
«Прямо не жизнь, а приключенческий роман, — в который раз подумал он, скривившись в кислой усмешке. — Но в таком случае, есть надежда, что сейчас появится кавалерия и спасёт всех ударом сабли».
— Как у тебя дела, Мутомбо? — спросил он вслух, не сводя глаз с мангбету.
Конголезец тут же откликнулся с нижней палубы:
— Ты не спрашивать — я раньше закончить.
— Давай скорее! — торопил Райли, вскидывая винтовку.
Первые каноэ находились уже в сотне метрах от них и приближались с невероятной скоростью. Райли насчитал более тридцати лодок.
— Ну что, готова? — спросил он, не глядя на стоявшую справа Кармен.
Она не ответила, но Алекс краем глаза заметил, как она повернулась к Джеку, и тот поджёг смесь в обеих бутылках в её руках.
Не сказав больше ни слова, он прицелился в переднего гребца ближайшего каноэ и выстрелил.
Выстрел вызвал среди нападавших страшную панику. Наступление превратилось в безумный хаос.
Вскрикнув от боли, гребец схватился рукой за грудь и рухнул в воду на глазах ошарашенных товарищей.
Остальные мангбету в растерянности застыли, и Райли подумал, что, возможно, они испугаются огнестрельного оружия и бросятся наутёк.
Но нет.
Должно быть, винтовка туземцам не понравилась, поскольку ответом было множество разъярённых лиц, повернувшихся к Райли, а злобное бормотание яснее ясного указывало на возмущённое негодование, словно дикари заметили, как он мухлевал, сидя за карточным столом.
Один из мангбету, которого он видел вчера ночью в компании Кляйна во время ритуального убийства Верховена, поднялся на ноги, указывая на пароход, и что-то яростно прокричал своим людям, размахивая над головой ножом. На голове у него все ещё был убор из разноцветных перьев, а на шее — ожерелье из крокодильих зубов.
— Закрой пасть, урод! — обругал его Райли. Затем задержал дыхание, крепче стиснул винтовку уцелевшими пальцами левой руки и снова спустил курок.
Убор из перьев взлетел в воздух, но сам крикун уклонился от пули, пролетевшей от него в нескольких сантиметрах. Он в ужасе схватился за голову и, указывая на Райли, вновь что-то заорал во всю глотку. В тот же миг туземцы всей сворой бросились на абордаж.
— Черт! — выругался Райли, уверенный, что сейчас станет совсем худо — если, конечно, такое вообще возможно. — Мутомбо!
— Ещё не готово! — ответил рулевой.
Три каноэ приближались справа, а два других окружали судно слева, подобно примитивным торпедам.