Та покосилась на него и поцокала языком.
— А почему бы вам не проведать Джека? — спросил Райли.
— А мы как раз от него, — ответила Жюли. — Только он снова уснул и теперь храпит так, что земля трясётся.
— Понятно… Но я хочу вам сказать ещё кое-что, очень важное.
— И что? — спросил Сесар.
— А то, что если вы все трое через пять секунд не уберётесь из каюты, я заставлю вас драить «Пингаррон» от носа до кормы зубными щётками, — пригрозил он с улыбкой. — Надеюсь, я понятно выразился?
— Пошли отсюда, — сказал Сесар, обнимая за плечи жену и Марко. — Кажется, они хотят остаться наедине.
— Минуточку… — окликнул их Алекс, когда они уже повернулись к двери.
— Что-то ещё? — обернувшись, спросила Жюли.
Алекс Райли прижал к сердцу правую руку, улыбнувшись самой душевной улыбкой.
— Я ещё… я ещё не сказал вам спасибо, — произнёс он, переводя взгляд с одного на другого.
— Не стоит, капитан, — пылко ответила француженка.
— Конечно, стоит… — воскликнул Райли, глядя на них полными слез глазами. — Вы… — тут он неловко закашлялся. — Вы спасли мне жизнь, и я навечно в долгу перед вами.
— Вы бы сделали то же самое ради нас, — произнёс Сесар тихим голосом. — Вы наш капитан, но, прежде всего, вы наш друг. И для нас большая честь служить под вашим командованием.
С этими словами он приложил ладонь к виску, отдавая честь. Жюли и Марко сделали то же самое. Все трое выглядели чрезвычайно растроганными, хотя у Марко это проявлялось в том, что он хмурил брови и отводил взгляд, как если бы ему не выплатили жалованье.
Райли ответил на приветствие тем же жестом, изо всех сил сжимая челюсти, чтобы сохранить хладнокровие.
— А теперь — уходите, — велел он. — Мы должны обсудить кое-какие дела.
— Дела? — улыбнулась Жюли, многозначительно поглядев на Кармен. — Ах да! Понимаю.
— Да убирайтесь же наконец, черт бы вас побрал! — прорычал он с улыбкой, указывая на дверь.
Три члена команды разом кивнули и, не сказав больше ни слова, повернулись и вышли из каюты.
Однако, прежде чем закрыть за собой дверь, Марко с беспокойством признался Сесару, что у него нет зубной щётки.
— Так на чем мы остановились? — спросил Райли, вновь повернувшись к Кармен.
Она провела указательным пальцем под глазами Райли, вытирая пару непрошенно выкатившихся слезинок, а затем посмотрела на свой мокрый палец так, словно вместо солёной влаги на нем была осетровая икра. Кармен поднесла палец к губам и облизала его, не отрывая чёрных глаз от янтарно-жёлтых глаз капитана.
— Не будь такой злюкой, — прошептал Райли, повернувшись на своём ложе.
— Злюкой? — с театральной невинностью переспросила Кармен. — Напротив, я очень… очень ласковая… — промурлыкала она.
Её рука легла на живот Райли и заскользила вниз, а лицо выражало при этом неподдельное желание.
В эту минуту в дверь снова постучали.
64
— Ради всего святого! — рявкнул Райли. — Оставьте нас в покое! Будете всю палубу языком вылизывать!
— Простите? — послышался из-за двери мужской голос с английским акцентом.
— Черт… — шёпотом выругался Райли, огорчённо переглянувшимся с Кармен. — Что вам угодно, коммандер?
— Мне необходимо поговорить с вами, капитан, — ответил из-за двери тот же голос.
— А вы не могли бы подождать хотя бы часок? — спросил он, многозначительно глядя на Кармен.
— Боюсь, что нет, — ответил коммандер. — Сегодня вечером мы прибываем в Леопольдвиль, и нужно поговорить сейчас, пока есть возможность.
Алекс разговаривал с Флемингом, но глаза его были прикованы к сидевшей перед ним женщине, одетой в мужскую одежду, но даже так она выглядела неотразимо прекрасной.
Она равнодушно пожала плечами.
Райли кивнул.
— Проходите, — сказал он.
Дверь открылась, и на пороге появился коммандер Флеминг, облачённый в элегантный костюм-тройку из серого льна и с ароматной сигаретой в руке.
С удивлением обнаружив в каюте Кармен, британский агент слегка покраснел, догадавшись, чему только что помешал.
— Прошу прощения, — извинился он. — Если хотите, я могу вернуться через несколько минут.
— Нет уж, об этом даже речи быть не может, — ответил Алекс. — Никаких возвращений через несколько минут. Если у вас есть что сказать — говорите сейчас, а потом… — он подмигнул Кармен, — потом мы вернёмся к перерванному разговору.
Стоящий у порога Флеминг кивнул.
— Ну что ж, в таком случае… — произнёс он, стоя в той же позе и многозначительно глядя на Кармен, словно ожидая от неё каких-то действий.
Видя, что она не поняла намёка, он столь же многозначительно откашлялся и обратился к ней напрямую.
— Не могли бы вы оставить нас одних, мисс Дебаж? У меня есть несколько вопросов, которые я должен обсудить с капитаном наедине.
— Нет, не может, — немедленно ответил Райли. — Она останется здесь.
Флеминг ненадолго замолчал, словно подыскивая слова, наиболее подходящие к ситуации.
— Мне бы не хотелось показаться невежливым, — произнёс он как можно любезнее, — но я бы хотел обсудить с вами по секрету кое-какие вопросы, при обсуждении которых не должны присутствовать посторонние: только вы и я. Я уверен, вы меня понимаете.
— К сожалению, нет, не понимаю, — ответил Райли. — А если это касается того, что случилось за последние недели, то вы прекрасно знаете, что она, как и остальные члены моей команды, прекрасно осведомлена о случившемся. У меня нет от них секретов, — отрезал он.
— У вас, может быть, и нет, — возразил Флеминг. — А вот у меня — есть.
Алекс хотел уже ответить, но Кармен остановила его мягким жестом.
— Не беспокойтесь, — беспечно произнесла Кармен, вставая и направляясь к двери. — Пока вы беседуете, я пойду и приведу себя в порядок.
Уже у самой двери незаметно для Флеминга Кармен поднесла руку к лобку, делая вид, что бреет его.
У Райли чуть глаза не вылезли из орбит, и англичанин готов был поинтересоваться, что он такого увидел.
Уже повернув ручку двери, Кармен послала Райли воздушный поцелуй и бесстыдно улыбнулась Флемингу.
— Постарайтесь не слишком утомлять его, — попросила она, подмигнув и закрыв за собой дверь.
Коммандер повернулся к Райли, не зная, что и сказать.
Но Райли не стал разводить церемонии.
— Даю вам десять минут, — заявил он без обиняков.
Флеминг уселся на стул, на котором прежде сидела Кармен, огляделся в поисках пепельницы и скупым жестом затушил в ней сигарету.
— Я думал, мы уже обсудили все, что можно, — заявил Райли, теряя терпение.