— Я… — еле выговорил Уилки, глотая слова. Затем откашлялся и вновь заговорил, пытаясь оправдаться перед тремя самыми могущественными людьми страны. — Простите… Он сделал все, как мы договаривались. Контр-адмирал назначил командующим операцией своего доверенного человека. Коммандер должен был возглавить тайную миссию, а после её окончания устранить капитана и его людей, заманив их в какую-то вонючую дыру в Африке. Чтобы, знаете ли, вдали от ненужных свидетелей…
Банкир снова взял бокал и холодно ответил:
— Судя по всему, этот человек плохо выполнил свою задачу.
— Это не моя вина, Прескотт, — вздохнул Уилки, разведя руками. — К тому же, к ним пришёл на помощь офицер британской разведки, чего я никак не мог предполагать. Ну кто бы мог подумать, что все так обернётся? Да, мне казалось хорошей идеей использовать того типа, сорвавшего первую операцию. Таким образом мы убивали двух зайцев одним выстрелом, — робко улыбнулся он. — Но, как я уже сказал, кто мог предположить, что все опять пойдёт кувырком? — Он недоверчиво покачал головой. — И что, вопреки всему, он снова останется в живых вместе со своей проклятой командой? Просто невероятно!
— Подумать только: нас обвёл вокруг пальца какой-то жалкий моряк с кучкой голодранцев! — прорычал нефтяной король. — Мы должны устранить всех.
— Это неудачная мысль, Джон, — заметил Уилки. — Сейчас слишком много глаз приковано к ним и, случись с ними что, это тут же привлечёт внимание.
— Нужно устроить несчастный случай.
Уилки энергично затряс головой.
— Право, не стоит, — настаивал он. — Когда придёт время, мы разберёмся с Райли и его людьми. Делать же это сейчас попросту бессмысленно: мы лишь навлечём на себя ненужные подозрения.
— Думаешь, нас кто-то подозревает? — спросил промышленник, стараясь скрыть волнение. — Я слышал, что Макмиллан весьма интересуется этим делом. И что он заметил кое-какие несостыковочки.
— На самом деле ничего он не заподозрил, Генри. Он, конечно, чует запах жареного, но при этом понятия не имеет, откуда он исходит. Можешь не сомневаться, ему даже в голову не приходит заподозрить кого-то из нас.
— Ничто не мешает ему заподозрить нас в будущем, — снова вступил в разговор нефтяник. — А возможно, он и сейчас что-то подозревает, просто молчит, поскольку ведёт какую-то свою игру. Вспомни, что Макмиллан теперь возглавляет УМР.
— Нет, Джон, — убеждённо ответил Уилки. — Ничего он не подозревает и не заподозрит. Кто мы на самом деле такие и чем занимаемся, известно только горстке банкиров да самой верхушке германской нацистской партии. Никто из них не проговорится, а если даже и случится столь невероятное, то в этом случае окажусь в опасности лишь я.
— Что ты хочешь этим сказать?
Республиканец пожал плечами, давая понять, что ответ очевиден.
— Идёт война, Генри. Я всего лишь скромный политик, но вы — богатейшие промышленники, банки и нефтяные скважины служат вам защитой. Ещё несколько дней назад вы играли важную роль в жизни страны; сегодня же от вас зависит сама её жизнь. Никто вас даже пальцем не тронет, независимо от того, что там обнаружит Макмиллан или кто другой. — Пристально посмотрев на каждого, он добавил: — Это я вам гарантирую.
Три магната дружно кивнули, немного успокоившись.
— Тем не менее, — неожиданно добавил он, — в последнем донесении из УМР обнаружилось кое-что непредвиденное.
Брови Прескотта Буша поползли вверх, и на его невозмутимом прежде лице проступило удивление.
— Непредвиденное? — переспросил он.
— Да. Часть информации оказалась засекречена. Я ничего не смог выяснить, кроме нескольких мелочей. Вы же сами понимаете, я не мог рисковать. Мой интерес к этому делу показался бы подозрительным.
— А нельзя ли поконкретнее? — спросил банкир.
Уилки заметил, как алчно вспыхнули проницательные глаза банкира, и втайне этому порадовался. В глубине души он ненавидел этих людей, которые продали души ради денег и теперь играли судьбами мира. Несмотря на то, что когда-то они снизошли до него, предложив профинансировать избирательную кампанию и сделав баснословно богатым в обмен на беспрекословное повиновение в будущем… Да, он не сумел отказаться. Да и кто на его месте сумел бы?
— Это непросто, Прескотт, — ответил он наконец. — Но один из офицеров, присутствовавших на допросе, упомянул, что случившееся за последние недели в Бельгийском Конго напрямую связано с гибелью «Деймоса» в конце прошлого года. — Окинув взглядом присутствующих, он добавил: — Этот человек свёл концы с концами и обнаружил нечто общее между двумя событиями.
— Нечто общее? — переспросил Генри Форд с лёгкой тенью тревоги в голосе.
— Деньги, — пояснил Уилки. — Несмотря на тщательно заметённые следы, если потянуть за ниточки, то вполне можно заметить, что финансирование этих операций… — он выдержал эффектную паузу, прежде чем закончить, — велось из Соединённых Штатов.
Остальные трое переглянулись.
— Хотя, несмотря на все случившееся, — добавил Уилки, взяв бутылку и отточенным жестом подлив себе щедрую порцию бренди, — лично меня это не слишком беспокоит. Мы уже потеряли Филиппины, а японцы бомбят Австралию, так что сейчас никто не будет копаться в этом дерьме. У нас есть более серьёзные проблемы, которые необходимо решать, и, как я уже сказал, вы все неприкосновенны.
— С учётом всех газетных уток и подложных сенсаций, которые мне удалось распространить, будет практически невозможно доказать, что мы имеем к этому отношение, — заверил Прескотт Буш.
— Но, даже если не будет доказательств… ведь все равно можно докопаться, разве нет? — спросил Рокфеллер.
— Возможно, — согласился банкир. — Но даже если и так, что нам могут сделать? Сгноить в тюрьме или выслать из страны? — он самодовольно улыбнулся. — Как верно сказал Уэнделл: мы неприкосновенны.
Всемогущий автопромышленник глубоко затянулся и медленно выдохнул облако белого дыма, которое тут же рассеялось в воздухе.
— В конце концов… — заявил он, — в жизни редко все складывается так, как изначально планировалось. Но и альтернативный план тоже принёс нам немалые выгоды. Император Хирохито перестал оказывать давление на своих генералов, так что если мы чего-то не получили в одном месте, то получим в другом. В конце концов, война продолжается, и машина, делающая деньги, — закончил он, подняв вверх большой палец левой руки, — по-прежнему на ходу.
— Этим мы обязаны тебе, Генри, — напомнил Буш, слегка кивнув. — Твоя идея дать взятку узкоглазым воякам, чтобы они убедили императора в необходимости войны с Соединёнными Штатами, и расширить таким образом наше влияние на всю Азию, была просто блестящей.