— Так значит, вы моряки? — спросила Кармен, как будто в этом можно было усомниться. — Все шестеро?
— Да, синьорина, — ответил старший, тот, что представился как Антонио.
— Кармен Салам, — назвалась она в ответ. — А это Жюли Андрю, — указала она на рулевую «Пингаррона».
— Очень приятно, — произнёс моряк, целуя руку той и другой.
Оба ответили на приветствие дрожащим голосом; Кармен сделала вид, будто бы в её жизни впервые происходит нечто подобное; Жюли не пришлось даже притворяться.
— А что делают в Санта-Исабель столь прекрасные дамы? — спросил другой офицер, который представился как Мирко.
— Мы прибыли вчера на «Бельчите», — ответила Жюли, указывая в сторону судна, пришвартованного у пирса в двухстах метрах от них.
— Вот как? — в голосе третьего офицера звучали недвусмысленные сомнения.
— Увы, — ответила Кармен с таким видом, будто ей неприятно об этом вспоминать. — Это было ужасное путешествие от самой Испании. — Она кокетливо заморгала и коснулась рукой плеча Жюли. — Зато теперь мы здесь, на берегу, и собираемся наверстать потерянное время. Не правда ли, дорогая?
— Конечно, — кивнула та, подражая кокетливому тону подруги. — Мы рады будем повеселиться.
— Отлично! — Антонио обнял за плечи своих спутников. — Это — как раз подходящее местечко!
— А вы? — невинно спросила Кармен. — Вы ведь итальянцы, да? Что вы здесь делаете?
— А мы прибыли на «Герцогине д'Аоста», — объяснил Мирко, указывая на своё судно. — Вон на том судне, пришвартованном рядом с «Бельчите».
— Ах, какое чудесное совпадение! — воскликнула Кармен с таким видом, словно это и впрямь случайное совпадение. — Значит, вы морские офицеры… и у вас такой красивый корабль. И такой большой! Я уверена, что там у вас все такое же… большое, — она игриво посмотрела на итальянцев, давая понять, что имеет в виду не только размеры кают. — Нам бы хотелось вас навестить!
— Нам бы тоже очень этого хотелось, — ответил Мирко, изо всех сил стараясь сдержать эмоции. — Сегодня же… если вы пожелаете.
Кармен на миг задумалась.
— На сегодня у нас другие планы. Да, Жюли?
Француженка, которая совсем уж было испугалась, что Кармен говорит серьёзно, восторженно закивала.
— Да. Другие планы… Никак не получится… Но потом… в другой раз, — она улыбалась, но в улыбке сквозила нервозность.
Кармен с видимым сожалением пожала плечами.
— Боюсь, в ближайшие дни у нас и впрямь не будет времени, — печально вздохнула она.
— А почему бы нам не пригласить их на завтрашний приём? — спросила Жюли. — Думаю, они будут рады прийти.
— О! Конечно же! — воскликнула Кармен. — Превосходная идея!
— Приём? — хором переспросили сразу несколько голосов с явным интересом.
— Завтра мой день рождения, — пояснила Кармен. — А вечером я устраиваю вечеринку в казино. Вы не хотите прийти? Будет хорошая еда, выпивка, музыка… ну и мы, разумеется, — подмигнула она.
Моряки переглянулись, после чего хором ответили «да».
— Чудесно, — улыбнулась Кармен, заставляя таять сердца итальянцев. — А вы знаете, о чем я подумала? Мне бы хотелось пригласить на торжество всех офицеров с вашего корабля. Думаю, у вас давно не было настоящего праздника.
— Вы хотите пригласить всех? — спросил Антонио. — Это будет нелегко. Устав запрещает…
Кармен тут же с жаром ответила:
— Разве нельзя один раз сделать исключение? Ведь речь идёт о моем дне рождения, — словно невзначай, она коснулась руки итальянца. — Сделайте это для меня… — чувственно прошептала она, — и уверяю вас, это будет поистине незабываемый вечер…
Спустя полчаса им пришлось спасаться бегством от назойливых итальянцев с их пылкими признаниями «О, прекрасная донна» и «Я люблю тебя», которые они повторяли через каждые два слова. Один из них в порыве чувств даже порывался сплясать неаполитанскую тарантеллу.
Теперь обе возвращались на «Пингаррон», цокая каблучками по асфальту Куэста-де-лас-Фьебрес.
— Боже, ну что за пиявки! — не унималась Жюли, поправляя платье. — Самые кошмарные мужчины, каких я только встречала в жизни.
Кармен тихо улыбнулась.
— Ты не так много встречала в жизни мужчин, дорогая.
Француженка покосилась на профиль Кармен.
— Я всегда считала… — она немного помедлила, прежде чем продолжить, — всегда считала, что твоя жизнь — сплошной гламур и роскошь, но теперь… после этого… — она боязливо оглянулась, — даже не представляю… как ты вообще смогла выжить?
Кармен хотела было отделаться несколькими дежурными фразами, но Жюли заслуживала честного ответа.
— Я и сама не знаю, — призналась она. — Конечно, в конце концов к этому привыкаешь. Хотя не все было так ужасно, — она глубоко вздохнула. — Как правило, мне удавалось самой выбирать… клиентов, но не всегда у меня была такая возможность, и порой приходилось ублажать мужчин, которые мне совсем не нравились.
В порыве женского сочувствия Жюли погладила её по спине, и Кармен к собственному удивлению обнаружила, что действительно нуждается в участии.
— Мне очень жаль, — прошептала француженка.
Кармен покачала головой.
— Не стоит меня жалеть. Я сама выбрала такую жизнь, и за исключением некоторых неприятных моментов, в целом она была не столь уж плоха. Я жила свободно, в роскоши, познакомилась со столькими незаурядными людьми.
Жюли повернула голову в сторону «Пингаррона».
— Таких, как капитан? — уточнила она.
Кармен не сумела сдержать улыбку.
— Ну… — протянула она. — А впрочем — да, пожалуй…
— Что значит — пожалуй? — француженка засмеялась, легонько хлопнув её по бедру. — Ну-ну, не притворяйся! Все мы знаем, что ты без ума от него, как и он от тебя, можете не пытаться скрывать. Иначе почему ты здесь?
— Как это почему? Нам поручили задание.
Жюли нахмурилась.
— Задание? — переспросила француженка. — Ты что, военнослужащая? Ты вовсе не обязана была сюда ехать… и все мы знаем, почему ты здесь.
— Думаешь, я здесь только ради Алекса?
— Готова поспорить, — ответила француженка.
И тут над их головами послышался чей-то голос:
— Поспорить? На что поспорить?
Обе посмотрели наверх и увидели капитана «Пингаррона», стоящего на корме с бокалом в руке, растрёпанными волосами и плутоватой ухмылкой на лице.