Тем же утром вся команда, за исключением Райли и Хадженса, которые решили остаться на судне, чтобы уточнить последние детали предстоящей операции, решила отправиться на пляж Карбонерас — переждать там полуденную жару. Хотя пляж находился всего лишь в нескольких километрах от порта, они решили воспользоваться автомобилем, любезно предложенным им губернатором — кремового цвета кабриолетом «хадсон» 1940 года выпуска. Джек сел за руль, Марович — рядом с ним, а Жюли, Сесар и Кармен расположились на заднем сиденье, предвкушая, как заберутся в воду по самые уши, и тогда никакая жара им будет не страшна.
Однако уже к полудню им пришлось пожалеть об этом решении. Ведь никто не предупредил их об акулах. У самого берега их собралось столько, что всем пришлось выскочить из воды, не успев зайти даже по пояс.
Но утро не было потрачено зря. На том же пляже какой-то парнишка из местных объяснил, что все дело в пресноводных подземных ключах; если присмотреться, то можно увидеть, как они бурлят в десятке метров от берега. Парнишка утверждал, что таких ключей здесь множество, они окружают весь остров и непостижимым образом привлекают акул, которые стекаются к ним, словно мухи на мёд.
Затем тот же парнишка — его звали Пабло — пригласил их в гости в свою деревню, и команда, не желая возвращаться на «Пингаррон» несолоно хлебавши, охотно приняла приглашение.
Деревенский староста принял их с большой любезностью, предложил еду и воду, а затем посоветовал пройти обряд защиты от злых духов у местного колдуна.
— Защита от злых духов никогда не помешает, — заявила Кармен, у которой в прежнем доме в Танжере хранились статуэтки Будды, индуистских божеств и полудюжины христианских святых.
Колдун оказался энергичным и бодрым стариком. Для обряда он извлёк деревянную маску, а затем, после долгой череды молитв под удары бубна, окунул в воду ветку священного дерева окуме, после чего щедро обрызгал всех водой, благословляя одного за другим.
Последним был Джек. Он спросил, когда колдун закончил:
— Так значит… теперь, после этого обряда, я стал неуязвим? И надолго?
После того как Пабло перевёл колдуну его вопрос, тот ответил:
— Целый месяц боги воды и земли будут вас охранять и дадут силу и мужество, которые помогут выстоять перед лицом невзгод.
— Значит, теперь я стал ещё отважнее, чем раньше?
— Да.
— И ещё сильнее?
— Да.
— А вы можете сделать так, чтобы меня любили женщины? — спросил он чуть насмешливо.
Пабло перевёл колдуну его вопрос, и тот ответил какой-то непонятной фразой, показав беззубые десны.
— Колдун говорит, что боги, конечно, могущественны, но все же не настолько.
Как бы то ни было, а небольшая экскурсия успокоила их и подготовила к ближайшим часам, которые обещали быть весьма и весьма напряжёнными.
Когда судовые часы показали пять пополудни, весь экипаж собрался снова, чтобы сверить наручные часы и ещё раз уточнить план, которого они будут строго придерживаться в дальнейшем.
— Ну что, какие сомнения? — спросил Хадженс, переводя взгляд с одного на другого, стараясь заметить выражение нерешительности на лицах. — Никаких?
— Лично у меня — никаких, коммандер, — сказала Жюли, убедившись, что никто не собирается высказываться. — Сесар запустит двигатели, как только мы с Кармен вернёмся на борт. Затем мы снимемся с якоря и будем ждать вас за пределами бухты, в пяти милях от берега, с потушенными огнями.
— Отлично. Только будьте осторожны, не столкнитесь с одним из английских кораблей. Не забывайте, они тоже потушат огни, а ночь сегодня безлунная.
— Не волнуйтесь, — успокоил его механик. — Мы же договорились, что установим фонарь на носу, чтобы они могли нас видеть. К тому же мы будем держаться как можно ближе к берегу до самого выхода из залива.
— Отлично придумано. Ну, а вы? — посмотрел он на остальных. — Вам все ясно?
— Моя задача — блистать на приёме и добиться, чтобы немцы и итальянцы не ушли оттуда раньше нас, — ответила Кармен. — Верно?
— Именно. Мы должны быть уверены, что они совершенно точно не вернутся на свои суда раньше времени. От этого во многом зависит успех всей операции.
— Я буду в одной из шлюпок в дальнем конце пирса, — заявил Марович, глядя на Алекса и Джека. — Буду ждать вашего возвращения.
— А мы придём вовремя, — закончил галисиец. — К тому времени, как отключат свет, все они будут достаточно пьяны и не заметят, что мы смылись.
— А немцы уже подтвердили, что придут? — спросила Кармен.
Алекс кивнул.
— Пока вас не было, я поговорил с Соррильей, — сообщил он. — Кажется, ему удалось уговорить фрау Люхр, но мы должны приложить все усилия, чтобы как можно дольше их задержать. Он сказал, что они ложатся спать в девять вечера. Что поделаешь, — развёл он руками, — немцы есть немцы.
— Так вот, чтобы помочь их убедить, — подхватил Джек, — мы с помощью Соррильи привлекли с полдюжины кошечек, чтобы скрасить вечер.
— Кошечек? — переспросила Кармен. — А зачем нам там кошки?
— Так здесь называют этих девочек… как бы это поделикатнее выразиться? — Джек искоса взглянул на капитана. — Девиц лёгкого поведения, одним словом.
— Ясно, но как быть с немцами? — нахмурилась она. — Они ведь нацисты, а значит расисты. Что, если девочки-негритянки их не устроят?
— Это мы тоже предусмотрели, — ответил Райли. — А потому намерены пустить в ход наше тайное оружие.
— Что ещё за тайное оружие?
Губы капитана покривились в улыбке.
— Ты.
17
Для предстоящего торжества Жюли выбрала — по настоянию Кармен и вопреки протестам мужа — длинное красное шёлковое платье с открытыми плечами, как печатка облегающее все изгибы её соблазнительной фигуры двадцатилетней девушки. Глубокий вырез в форме сердца и парочка небольших уловок, в которых Камрен была непревзойдённой мастерицей, подчеркнули и без того впечатляющую грудь, которая, казалась, готова была вырваться из платья при первой же возможности. Увидев её в этом наряде, Сесар заявил, что они произведут на мужчин такое же впечатление, как два бифштекса на стаю голодных гиен.
Кармен, со своей стороны, решила одеться в греческом стиле, сделав сложную причёску с пучком в виде пирожка и надев свободное платье из белого шифона, которое, хоть и имело достаточно скромное декольте, оставляло открытой всю спину. На первый взгляд, платье не так бросалось в глаза, как наряд Жюли, но имело одну замечательную особенность: при определённом освещении оно казалось почти прозрачным и позволяло разглядеть во всех подробностях как фигуру Кармен, так и фасон и цвет её нижнего белья. Или его отсутствие, как в данном случае.