— Что ты хочешь этим сказать?
Несколько секунд Алекс колебался, пытаясь подобрать нужные слова.
— Ты вспомни, что произошло с нами менее чем за два месяца, Кармен, — напомнил он, заглядывая в её чёрные глаза. — Посмотри, как изменилась наша жизнь, одно то, что мы до сих пор живы — уже чудо. Так кто сказал, — продолжал он, обращаясь больше к себе самому, чем к ней, — что подобное никогда не повторится? Что в нашей жизни больше не будет других, столь же неожиданных, поворотов?
Кармен удивлённо нахмурилась.
— С каких это пор ты стал задумываться о будущем, капитан Александр Сорви-голова Райли? — ехидно спросила она.
— Я не об этом, — покачал он головой. — Я лишь хочу сказать…
— Что ты хочешь сказать? — спросила она, когда он замер на полуслове.
Капитан «Пингаррона» схватил её за плечи; никогда прежде она не видела его в таком отчаянии.
— Я не хочу потерять тебя, Кармен, — ответил он дрожащим голосом. — Когда я замерзал в ледяной воде, твоё лицо как живое стояло у меня перед глазами. Лишь надежда когда-нибудь снова увидеть тебя поддерживала во мне жизнь, — добавил он, вспомнив те роковые минуты. — Я был уверен, что умираю. И ты знаешь, о чем я жалел? О том, что так мало времени провёл рядом с тобой. Я сожалел о каждой секунде своей жизни, когда мог бы ласкать, целовать тебя, да что там — просто видеть рядом, вот как сейчас, и я… не хочу снова пережить подобное.
Он опустил глаза и закрыл лицо рукой, пытаясь скрыть охватившие его чувства.
— Я люблю тебя, Кармен, — произнёс он, чуть не плача. — Я хочу провести остаток жизни с тобой. И не хочу снова оказаться на краю гибели… чтобы снова понять, как же сильно я тебя люблю.
Кармен молча обняла Райли, стараясь дать ему утешение, которого не смогли бы дать никакие слова.
На протяжении бесконечно долгой минуты они молча сжимали друг друга в объятиях, словно эта ночь была последней в их жизни.
Наконец, Кармен оторвалась от него, поцеловав в лоб и слегка похлопав по спине.
— Отличная попытка, — похвалила она, довольно кивая.
Алекс поднял глаза и заметил, что Кармен разглядывает его так, будто это её забавляло.
— Почти прокатило, да? — расстроенно спросил Райли и виновато улыбнулся.
— Не выйдет, — гордо ответила она. — Я слишком хорошо тебя знаю, а ты всегда был неважным актёром.
— Возможно, я стал лучше играть.
Кармен пожала плечами.
— Возможно, но тебе все равно не удастся меня убедить.
— Ну что ж, у меня есть другие методы, — заявил Алекс. — Весьма убедительные.
Кармен повела бровью.
— Ах, вот как?
— И я прямо сейчас готов их тебе продемонстрировать, — сказал он, ныряя под простыни и наваливаясь сверху на Кармен, выжидающе глядевшую на него, — будущая миссис Райли.
— Ну, это мы ещё посмотрим… И сразу предупреждаю, я не намерена менять фамилию.
Не отвечая, Алекс протянул руку и нашарил на комоде некий предмет. Это был шёлковый шарф, который Кармен носила на шее.
— Положи руки за голову, — приказал он.
Она повиновалась. Райли схватил её за запястья и привязал к железной спинке кровати.
— Что ты делаешь? — спросила Кармен хриплым от возбуждения голосом.
Затянув узел, Алекс зашарил губами по её груди, спускаясь все ниже по смуглой коже.
— Я собираюсь привести тебе, — прошептал Райли, похотливо улыбаясь, — мои самые лучшие доводы.
Ничего не ответив, он продолжал скользить языком по животу Кармен, останавливаясь лишь затем, чтобы запечатлеть очередной поцелуй.
Когда губы капитана добрались до её лобка, она невольно приподнялась, выгнув спину и отдавшись желанию.
И тогда, с другой стороны чарующих холмов женского тела, Райли поднял глаза и встретился с искрящимся, призывно-чувственным взглядом из-под завесы чёрных волос.
— И кстати, — добавил Райли, весело улыбаясь. — С Рождеством…
2
Спустя два часа Кармен Дебаж и Алекс Райли ехали по Пенсильвания-авеню на заднем сиденье такси. На ней было строгое оливково-зелёное платье, как будто нарочно сшитое так, чтобы замаскировать соблазнительную фигуру — без особого, впрочем, успеха. Алекс неловко ёрзал в сером шерстяном костюме, стараясь привыкнуть к галстуку и тесным туфлям и с тоской вспоминая кожаную куртку и старые ботинки.
Выпавший в последние дни снег начал таять под мимолётным декабрьским солнышком, оставляя на чёрном асфальте слой мёрзлой грязи. С уличных фонарей, стоявших по обе стороны широкой авеню, свисали рождественские гирлянды огней; несмотря на восемь полос, дорога в этот утренний час была переполнена, и такси подолгу стояло в пробках. Но больше всего бросалось в глаза огромное количество национальных флагов на столбах, деревьях и почти на каждом доме. Внезапное нападение японцев на Перл-Харбор и вступление Соединённых Штатов в войну, чего страна не собиралась делать ещё три недели назад, пробудили патриотические чувства и жажду мести в народе, считавшем себя в безопасности от жестокой войны, разорившей Европу.
Прямо перед ними в конце проспекта на фоне лазурно-синего неба маячил белый фасад монументального здания Капитолия; казалось, его неоклассический купол сияет собственным светом, возвышаясь над остальными зданиями.
— Впечатляет, — восхищённо заметила Кармен, глядя на здание сквозь лобовое стекло. — А что это за статуя наверху? Похоже на индейца в головном уборе из перьев.
— На самом деле это статуя, представляющая Свободу, — улыбнулся Алекс в ответ на её замешательство. — На голове у неё не перья, а шлем с орлом. Кстати, ты знаешь, что здание Капитолия было построено в подражание Пантеону? Мало кто знает, что внутри, под этим огромным куполом, находится великая картина под названием «Апофеоз Вашингтона», на которой изображено превращение первого президента Соединённых Штатов в бога.
— Ты шутишь!
— С чего бы? — усмехнулся Райли. — Раньше там ещё была статуя Георга Вашингтона в образе Зевса, но потом её убрали, поскольку его изобразили с обнажённым торсом и слишком многие посчитали это неприличным.
Кармен покосилась на профиль Райли, размышляя, дразнит он её или говорит серьёзно.
— Всё-таки вы, американцы, очень странный народ…
Алекс улыбнулся, нисколько не обидевшись.
— И это говорит женщина, которая утверждает, что она дочь туарега и индийской принцессы, много лет прожила в мусульманском городе в окружении изображений индуистских богов, но при этом называет себя буддисткой.
— Туше, — признала она, разглядывая здание, росшее на глазах по мере их приближения. — Поговорим о другом, — задумчиво добавила она, меняя тему. — Ты все ещё хочешь, чтобы я я пошла с тобой Управление ВМФ? Не знаю, буду ли я тебе полезна?