Игорь осторожно потянулся к древней монете. Взял. Повертел в руках. Легкая, шершавая. Никаких посторонних ощущений. Подмывало проверить монетку сканером аномальной активности, но в ресторан с таким оборудованием не пойдешь, а взять монету с собой навряд ли позволят.
– Подлинная. – Прокомментировал Константин Мефодьевич. – Редкая, но не уникальная. Специалистов больше удивляет хорошая сохранность.
– А вас что удивляет?
Константин Мефодьевич подался вперед всем телом и быстро зашептал:
– Мой предшественник, падла, так и не признался. Сказал, что у него только ночные сторожа работать не хотели. Но местные нумизматы мне рассказали – он им тоже такие монетки показывал! Теперь-то я знаю откуда монетки берутся. У меня за семь лет пропало шесть человек. Человека нет, а монетка лежит! Не раньше, не позже! На утро третьего марта! В дату зафиксированного проклятья!
– Где находили монеты?
– Всегда у центральных ворот.
Игорь скептически скривил губы. То, что творилось на кладбище явно происходило не у ворот. Это понимал и руководитель.
– Я там специально камеру установил. Еще пять лет назад. Но на записи ночью никто не появлялся. Вечером монеты нет, а на утро лежит!
– 3 марта через неделю. – заметил Игорь. – Чего тянули?
– Ты возьмешься за это дело? – вместо ответа, спросил Константин Мефодьевич. Его брови грозно сдвинулись, словно обещая всевозможные кары за отказ.
Игорь грустно взглянул на остывший картофель с мясом. Теперь придется съесть все это без всякого удовольствия. Он расстроенно кивнул:
– Возьмусь.
– Отлично! – перед парнем легла еще одна бумага, озаглавленная пугающим словом “Контракт”.
– Я бизнесмен, – пояснил Константин Мефодьевич. – Хочу чтобы все было законно и юридически правильно. С контракта я сам оплачу все налоги. Это указано здесь.
Игорь прочитал указанный пункт. Затем обратил внимание на сумму, и остановился на собственных реквизитах, прописанных в документе.
– Откуда у вас мои паспортные данные?
– Тебя сейчас должно волновать ни это. Твоя задача – ликвидировать любого рода угрозу с территории городского кладбища. И предоставить этому неопровержимые доказательства. Справишься?
Константин Мефодьевич протянул Игорю ручку. Тот уверенно взял ее и, не задумываясь, размашисто расписался.
***
– Сказывай, отрок, сдюжишь такое дело? Не отступишься?
Говорят, сознание человека устроено таким образом, что размышления, одолевающие некоторое время, находят неожиданное разрешение во время сна. Об этом Игорь знал, но то, что сейчас видел в сновидении, точно не являлось игрой его собственного разума. Он проморгался, пытаясь прогнать наваждение. Но загадочный старец, возникший в комнате, не исчезал.
– Вы о чем?
Пришелец сокрушенно покачал головой:
– Вижу, не осилишь, отрок, ты ношу сию.
– Вы кто?
– Аз Кирилл Хлебалов, сын Матвеев, слуга государев, от рук богомерзких поляков убиенный.
Игорь ошарашенно глядел на старца, чья взлохмаченная седая борода бросалась в глаза, затмевая собой весь облик этого странного человека. Несмотря на полумрак спальной, старца он видел отчетливо, хотя остальной интерьер собственной комнаты лишь угадывался размытыми контурами.
На явившемся был надет красный кафтан с невероятными отворотами, отделанный вышивкой на широкополых рукавах и воротнике. На голове отороченная мехом шапка-колпак. Но все это Игорь видел мельком, словно седая борода заслоняла, оттеняла, подавляла.
Лицо ночного гостя бороздили глубокие морщины, но серые глаза сверкали молодецкой удалью и необычайной энергией. Они были живые, настоящие.
– Так вы тот самый… – начал было Игорь.
– Слушай и запоминай, – властным жестом прервал пришелец. – Черные слова довлеют надо мной. Аз загубил душу мою. Тяжел грех взвалил на себя. Погибели иным душам не желаю! Запомни: проклятье сее рушится прощением.
– Как это?
– Ты нехристь што ль? Земля утверждена Словом Божьим. Господь дал власть человекам. От слов своих осудимся, от слов своих оправдаемся. Али не читал в Писании?
Игорь непонимающе хлопал глазами:
– Как-к-ком писании?
– Ну точно, бусурман! В Слове Божьем – Библии!
Игорь отрицательно помотал головой, левое веко предательски дрогнуло.
– Провозгласишь: прощаю тя – разрушаю проклятие именем Христа Исуса. Запомнишь?
– И что? Получится?
Ночной гость говорил быстро, словно торопился успеть:
– Слово человеческое силу имеет: благословение несет исцеление и животворит, проклятие – губит душу и умерщвляет. Незаслуженное проклятие не сбудется. Ежели черные слова совокуплены с пагубными делами проклинаемого, то и ад связан сей клятвой, и выпускает души, ради исполнения проклятья.