Он понизил голос до шепота. "Я знаю, что могу казаться самым милым, и ты, наверное, думаешь, что я сожалею о том дерьме, которое я иногда даю тебе, и когда-нибудь я проснусь и переоценю свою жизнь и ее цель, но я этого не сделаю. Ночью я сплю как младенец".
"Ты просыпаешься каждые два часа и плачешь?" спросила я.
Позади меня раздалось фырканье, но я не отвела взгляд, когда глаза Уилла устремились на меня. Школа всегда была единственным местом, где у меня была отсрочка.
Пока я не перешла в старшую школу.
Я повернула свои запястья в его кулаках, пытаясь оттолкнуть его. "Отпусти меня".
"Почему твои манжеты мокрые?"
Его взгляд упал, и он заставил меня поднять руку, чтобы посмотреть поближе.
Я не ответила.
Он снова посмотрел на меня. "И глаза у тебя красные".
Мое горло сжалось, но я стиснула зубы и освободила свои запястья.
Но прежде чем я смогла вырваться из его объятий, он взял мой подбородок в одну руку, а другой обхватил меня за талию, притягивая к себе. Прижав меня к своему телу и шепча так тихо, что никто, кроме меня, не мог его услышать.
"Разве ты не знаешь, что ты можешь получить все, что захочешь?" Его глаза искали мои. "Я сделаю все, что угодно, ради тебя".
Тяжесть на моей груди была слишком тяжелой, было почти больно дышать.
"Кто это?" — спросил он. "Кому я должен причинить боль?"
Мои глаза горели. Почему он так поступил? Он смягчал и искушал меня фантазиями о том, что я не одна и, возможно, есть надежда.
Его запах поразил меня. Бергамот и голубой кипарис, и я подняла глаза на его каштановые волосы, идеально уложенные и насыщенные на фоне его идеальной кожи и темных бровей. Черные ресницы обрамляли глаза, похожие на листья, окружающие лагуну на каком-то дурацком острове, и на мгновение я потерялась.
Всего на мгновение.
"Боже, пожалуйста", — наконец сказала я. "Найди себе занятие, Уилл Грейсон. Ты жалок".
И его красивые глаза мгновенно затвердели, когда он поднял подбородок. Он столкнул меня со своих коленей и толкнул обратно к столу. "Садись".
Он звучал почти обиженным, и я чуть не рассмеялась. Наверное, он был разочарован тем, что я не настолько глупа, чтобы купиться на его дерьмо. Что он планировал? Завоевать мое доверие, заманить меня на выпускной и смотреть, как меня обливают свиной кровью?
Неа, недостаточно оригинально. У Уилла Грейсона было больше воображения. По крайней мере, я могу отдать ему должное.
"Ладно, давайте начнем", — сказал мистер Таунсенд, прочищая горло.
Я подняла с пола свою сумку и тетрадь и опустилась на стул, засунув наушники в карман.
"Достаньте свои книги", — приказал он, сделав быстрый глоток кофе и перевернув бумагу на столе.
Уилл просто сидел, молча глядя вперед, и я на мгновение замешкалась, наблюдая, как напряглись мышцы на его челюсти.
Неважно. Я закатила глаза и достала свой экземпляр "Лолиты", пока остальные в классе искали свои. Кроме Уилла, потому что он не потрудился принести сегодня ни сумку, ни книги.
"Мы говорили о том, что Гумберт в книге ненадежный рассказчик". Таунсенд сделал еще один глоток кофе. "Как мы все являемся праведными героями своей собственной истории, если мы сами ее рассказываем"
Я услышала, как Уилл вдохнул и выдохнул. Я сосредоточилась на шее Кая Мори, обычно восхищенная тем, насколько точными и чистыми были линии его стрижки.
Сегодня мне было трудно сосредоточиться.
Таунсенд продолжил: "И как часто вопрос правильности или неправильности — это просто вопрос перспективы. Для лисы гончая — злодей. Для гончей — волк. Для волка — человек, и так далее".
О, пожалуйста. Гумберт Гумберт был злодеем.
И преступником. Лиса, гончая, волк, неважно.
"Он верит, что влюблен в Ло". Учитель обошел вокруг своего стола и прислонился к переднему, его мягкая обложка свернулась в кулаке. "Но он также не полностью игнорирует свое преступление. Он говорит: "Я знал, что влюбился в Лолиту навсегда; но я также знал, что она не будет вечной Лолитой"". Он оглядел класс. "Что он имел в виду?"
"Что она вырастет", — ответил Кай. "И больше не будет сексуально привлекательной для него, потому что он педофил".
Я усмехнулась про себя. Кай был моим любимым Всадником, если бы мне пришлось выбирать.
Таунсенд обдумал мысли Кая, но затем обратился к другому ученику.
"Ты согласна?"
Девушка пожала плечами. "Я думаю, он имел в виду, что мы изменимся, и она тоже. Дело не в том, что она взрослеет. Дело в том, что она перерастет его, а он боится".
Возможно, именно это имел в виду Гумберт, но оценка Кая мне понравилась больше.