"Пришлось посадить ее на кислород на некоторое время", — добавила миссис Батлер. "Но сейчас она в порядке".
Я кивнула, наблюдая, как она спит.
Мой брат был убежден, что она уйдет со дня на день, ведь случаи, когда она могла встать с кровати, становились все реже и реже.
Но она оставалась здесь. Слава богу.
"Ей нравятся пластинки", — сказала мне Батлер.
Я посмотрела на стопку пластинок, некоторые из которых были бессистемно засунуты обратно в рукава и лежали рядом со старым проигрывателем. Я нашла всю эту кучу на распродаже в прошлые выходные. Подумала, что ей, ребенку пятидесятых годов, будет интересно.
Ну, она не родилась в пятидесятых. Она была намного старше. Но в пятидесятые она была подростком.
Миссис Батлер собрала свою сумочку и достала ключи. "С тобой все будет в порядке?"
Я кивнула, но не посмотрела на нее.
Она ушла, а я еще немного побыла с бабушкой, убедилась, что приготовила таблетки и укол на потом, и открыла окно на несколько дюймов, впуская свежий воздух, чего миссис Батлер просила нас не делать, так как аллергены в воздухе могли ухудшить ее дыхание.
Бабушка сказала: "Ну и черт с ним". Это было ее любимое время года, и она обожала звуки и запахи. Я не хотела делать ее несчастной лишь для того, чтобы продолжить жизнь в несчастье.
Включив камеру на телефоне, я оставила дверь приоткрытой, взяла свою сумку из комнаты и направилась вниз, чтобы закипятить воду на плите. Я положила телефон на кухонный стол, не сводя с нее глаз на случай, если я ей понадоблюсь, и разложила свои книги, перебирая сначала легкие вещи.
Я вошла в свой ноутбук, заказала все книги, которые мне были нужны в публичной библиотеке, несколько книг из Меридиан-Сити, которых не было в Тандер-Бей, все для моего доклада по истории, и составила свой конспект. Я закончила веб-квест и работу по физике, закончила чтение по испанскому языку, а затем остановилась, чтобы нарезать и пожарить овощи, прежде чем приступить к литературе.
Литература… Я до сих пор не сделала развернутые ответы, а их нужно было сдать завтра.
Дело не в том, что мне не нравился урок. Не то чтобы мне не нравились книги.
Мне просто не нравились старые книги. Третье лицо, корявые абзацы длиной в милю, и какой-то тупой академик, пытающийся заставить меня поверить, что в написанном автором описании предмета мебели, на который мне наплевать, есть глубокий смысл. Я почти уверена, что автор даже не знает, что он пытался сделать в первую очередь, и, вероятно, он был под кайфом от лауданума, когда писал это.
Или успокаивающим сиропом, или абсентом, или чем там в те времена баловались дети.
Они проталкивают это дерьмо нам в глотку, как будто качественных историй больше не пишут, и это все для нас. Дом о семи фронтонах — это то, в чем Кейтлин Резак, которая сидит через три места от меня, должна была найти смысл? Понятно.
Конечно, "Лолита" не была такой уж старой. Просто она была отстойной, и я уверена, что она была отстойной и в 1955 году. Спрошу у бабушки.
Я замочила макароны, приготовила перец и лук, обжарила мясо, смешав все вместе, прежде чем отправить в духовку. Сделав салат, я поставила таймер и достала рабочий лист, прочитав первый вопрос.
Но тут замигали фары, и я подняла взгляд, увидев из окна, как машина поворачивает на нашу подъездную дорожку. Дождь сверкал в свете фар, и я вскочила на ноги, закрывая учебники и складывая бумаги, запихивая все в сумку.
От жары у меня свело живот.
Черт. Иногда он работал в две смены или был занят каким-нибудь делом, и я могла провести ночь без него.
Но не сегодня, похоже.
Я сжала бедра, чувствуя, что вот-вот описаюсь, и бросила сумку с книгами в столовую, где мы никогда не ели. Я быстро накрыла на стол, а когда входная дверь открылась, я повернулась и сделала вид, что расправляю салат.
"Эмери!" воскликнул Мартин.
Я не могла остановить свой желудок от опускания, как это происходило каждый день, но я наклеила на лицо яркую улыбку и просунула голову через открытый дверной проем кухни в коридор.
"Привет!" — щебетала я. "Опять дождь?"
И тут я поняла, что оставила окно бабушки открытым. Черт. Мне нужно найти минутку, чтобы сбегать и закрыть его, пока оно не намочило пол и не дало ему повод.
"Да", — вздохнул он. "Сейчас сезон, верно?"
Я заставила себя усмехнуться. Капли летели повсюду, когда он вытряхивал пальто, и я смотрела, как он повесил его на вешалку и направился по коридору в сторону кухни, его мокрые ботинки скрипели по деревянному полу.