"Кто там?" Я чуть подалась вперед, моргая от сна, который все еще давил на глаза.
Это был мужчина, подумала я. Рубашка на пуговицах, короткие волосы.
"Тейлор", — наконец сказал он. "Тейлор Динеску".
Динеску? Как в "Динеску Петролеум Корпорейшн"? Это не может быть одна и та же семья.
Я облизала губы и снова сглотнула. Мне действительно нужно было найти немного воды.
"Почему я не заперт в своей комнате?" — спросил он меня, выходя из темноты и вступая в слабый лунный свет, проникающий через окна.
Он наклонил голову, его волосы были взъерошены, а хвост его помятого оксфорда болтался. "Нам не разрешается находиться рядом с женщинами", — сказал он так же растерянно, как и я. " Ты с доктором? Он здесь?"
О чем, черт возьми, он говорил? "Нам запрещено находиться рядом с женщинами". Я правильно расслышала? Он был не в себе, как будто принимал наркотики или был заперт в камере последние пятнадцать лет.
"Где я?" потребовала я.
Он сделал шаг в мою сторону, и я сделала один шаг назад, пытаясь надеть туфли и прыгая на одной ноге.
Он закрыл глаза, вдыхая, пока приближался. "Господи", — задыхался он. "Давненько я не чувствовал такого запаха".
Какого запаха?
Его глаза открылись, и я заметила, что они были пронзительно голубыми, еще более яркими под его волосами цвета красного дерева.
"Кто ты? Где я?" рявкнула я.
Я не узнала этого парня.
Он скользнул ближе, почти по-звериному, с хищным выражением лица, от которого у меня волосы на руках встали дыбом.
Он выглядел внезапно настороженным. Черт.
Я поискала вокруг себя какое-нибудь оружие.
"Места меняются", — сказал он, и я отступала на шаг назад с каждым его шагом ко мне. "Но название остается прежним. Блэкчерч".
"Что это такое?" спросила я. "Где мы находимся? Я все еще в Сан-Франциско?"
Он пожал плечами. "Я не могу ответить на этот вопрос. Мы можем быть в Сибири или в десяти милях от Диснейленда", — ответил он. "Мы последние, кто знает. Все, что мы знаем, это то, что он находится в отдалении".
"Мы?"
Кто еще был здесь? Где они были?
И где, черт возьми, была я, если уж на то пошло? Что такое Блэкчерч? Это звучало смутно знакомо, но сейчас я не могла думать.
Как он мог не знать, где находится? В каком городе или штате? Или даже в стране?
Боже мой. Страна. Я была в Америке, верно? Должна была быть.
Мне было плохо.
Но вода. Когда я проснулась, я слышала воду, и я навострила уши, услышав тупой, ровный стук воды вокруг нас. Мы были возле водопада?
"С тобой никого нет?" — спросил он, как будто не мог поверить, что я действительно стою здесь. "Ты не должна быть так близко к нам. Они никогда не подпускают к нам женщин".
"Каких женщин?"
"Медсестер, уборщиц, персонал…", — сказал он. "Они приходят раз в месяц, чтобы пополнить запасы, но мы сидим в своих комнатах, пока они не уйдут. Тебя оставили?"
Я оскалила зубы, теряя терпение. Хватит вопросов. Я понятия не имела, о чем, черт возьми, он говорит, а мое сердце колотилось так сильно, что было больно. Они никогда не подпускали женщин к нам. Боже мой, почему? Я отступила к лестнице, двигаясь задом вперед, чтобы не сводить с него глаз, и начала спускаться, пока он наступал на меня.
"Я хочу воспользоваться телефоном", — сказала я ему. "Где он?"
Он только покачал головой, и мое сердце упало.
"Компьютеров тоже нет", — сказал он мне.
Я споткнулась на ступеньке и схватилась за стену, чтобы удержаться. Когда я подняла голову, он стоял там, глядя на меня сверху вниз, его губы подергивались в ухмылке.
"Нет, нет…" Я сползла вниз еще на несколько ступенек.
"Не волнуйся", — предложил он. "Я просто хотел немного понюхать. Он захочет попробовать первым".
Он? Я посмотрела вниз по лестнице и увидела зонтики. Красивые и острые. Подойдет.
"У нас здесь нет женщин". Он подходил все ближе и ближе. "Тех, кого мы можем потрогать в любом случае".
Я отступила еще дальше. Если я схвачусь за оружие, сможет ли он схватить меня? Схватит ли он меня?
"Никаких женщин, никакого общения с миром", — продолжил он. "Никаких наркотиков, спиртного или курения".
"Что такое Блэкчерч?" спросила я.
"Тюрьма".
Я огляделась вокруг, заметив дорогие мраморные полы, светильники и ковры, причудливые золотые акценты и статуи.
"Хорошая тюрьма", — сказала я.
Что бы это ни было сейчас, раньше это явно был чей-то дом. Особняк или… замок или что-то в этом роде.
"Это за пределами сети", — вздохнул он. "Как ты думаешь, куда генеральные директора и сенаторы отправляют своих проблемных детей, когда им нужно от них избавиться?"
"Сенаторы…" Я запнулась, что-то сверкнуло в моей памяти.