— Ты знаешь, когда я был совсем маленьким, у нас дома… Жила кошка. Она была такой красивой и… доброй. Терпела меня, мои выходки. Даже когда я пытался ловить ее за хвост, никогда не огрызалась. Если я слишком доставал ее, она просто отходила в сторонку. Нам с ней очень нравилось в пальцы из-под подушки играть… — мужчина ненадолго замолчал, чтобы перевести дух. — Знаешь, когда я просыпался, она уже была рядом с кроватью, и ждала, когда я буду с ней играть. В детский садик меня провожала, потом в школу. Она меня больше всех любила в семье…
Раненый еще долго рассказывал котенку о своей жизни. О родителях, о первой любви, о студенческой поре. О тех людях, кому сделал что-то плохое, и теперь жалел, что не имеет возможности попросить у них прощения, и о своих поступках, которых стыдился. О тех, кому помогал искренне и бескорыстно, и о тех, кто его предавал — и тех, кого предавал он сам. О своей жене и детях, которых он очень любит, и ради которых готов был на все. Он говорил — и его голос становился все тише по мере того, как слабел свет от фонарика. В какой-то момент фонарь окончательно погас, и человек замолчал. Его пальцы, которыми он тихонько гладил лапы котенка, замерли.
Вася понурил голову и слез на пол. Последний раз он прикоснулся усами к щеке умершего, прощаясь с нежданно обретенным и тут же потерянным другом. Но сам Василий был еще жив — и, несомненно, впереди его ждали новые препятствия и смертельные опасности.
Запах мяса кружил голову и раззадоривал аппетит. Дозорные на блокпосту были беспечны, они не заметили прокравшегося мимо них лазутчика.
Вася шел на запах, перебегая от укрытия к укрытию и прячась в тени колонн, коробок и торговых лотков. Суетливые жители станции не обращали на зверька никакого внимания, они увлеченно продавали и покупали, совершали между собой сделки, попрошайничали…. Короче говоря, вели активную бизнес-деятельность, и до какого-то там котенка им не было совершенно никакого дела.
Уворачиваясь от прохожих, Василий добрался до источника манящего аромата. Это оказалась местная кафешка. Он проскользнул между свисающими в дверном проеме нитями занавески и очутился в задымленном помещении, заставленном столиками. За некоторыми из них обедали посетители. Покрутив головой, котенок увидел прилично одетого толстячка, который грыз большой кусок шницеля.
— Мяяау!
Толстяк оторвался от мяса и удивленно воззрился на Васю. А тот уже сидел возле столика и просительно заглядывал человеку прямо в глаза.
— О! — только и смог сказать мужчина. Он положил шницель на тарелку и выпрямился на стуле. Смотрел толстячок весело и задорно, с симпатией даже — котенок почувствовал приветливое отношение к себе и повторил попытку:
— Мяу!
— Да ты, никак, голоден! — догадался мужчина, после чего отрезал кусок и бросил его Васе. Тот не стал стесняться и тут же принялся за угощение. Пока он ел, окружающие с интересом наблюдали за представлением: для них это было в диковинку, как тем, кто давно не видел кошек, так и тем, кто в сил у юного возраста видел котенка впервые. А тот не обращал на зрителей никакого внимания и шустро уплетал подбрасываемые кусочки мяса.
Из-за занавески, ведущей на кухню, вышел повар и задумчиво уставился на нового «посетителя».
Вскоре Вася наелся, встал и потянулся, выгнув спину. Облизываясь, он подошел к толстячку и потерся об его ноги.
— Ух ты, мохнатый мой! — потрепал мужчина котенка за ухом. — Официант, счет, будьте добры!
Тот подошел к столику:
— Пожалуйста, ваш счет, Андрей Денисович.
Толстяк расплатился, вылез из-за стола и, погладив в последний раз котенка по холке, направился к выходу. Официант дождался, когда клиент выйдет наружу, подошел к умывающемуся котенку и пнул его ногой в бок:
— А ну, проваливай отсюда, блохастый!
От удара Вася отлетел в сторону, но тут же вскочил и бросился наутек. Пронесшись мим о прыснувшего со смеху вышибалы, котенок вылетел на станцию. Там он еле успел увернуться от груженной грибами тележки и отпрыгнул в сторону. Неожиданно хвост пронзила сильная боль: кто-то, не заметив, наступил на него каблуком сапога. Заверещав, котенок рванулся прочь, опешивший хозяин сапога убрал ногу, и Василий что есть духу помчался по торговым рядам. Его увидели, со всех сторон поднялся шум, кто-то кричал, смеялся, одна грузная старая женщина даже попыталась обдать котенка кипятком из чайника, но, по счастью, не попала.
Скрывшись от всего этого ужаса, Вася спрятался в темном углу и принялся зализывать ушибы — у него болели хвост и задняя левая лапа. А еще котенок пребывал в полной растерянности: в первый раз за всю его короткую жизнь люди поступили с ним настолько нехорошо. Даже те двое бандитов, которые хотели его съесть, не оставили у Васи плохих воспоминаний (главным образом потому, что они ничего не успели с ним сделать, а намерений их он так и не понял; ну да, подержали немножко взаперти, но они, может, просто играли так).