Сунь Вэнь пробыл в Гонолулу несколько месяцев, пытался восстановить местное отделение союза. Организовать удалось небольшую группу. Сбор средств дал немного. Часть отослал друзьям в Японию.
В июне 1896 года Сунь Вэнь выехал в Соединенные Штаты Америки. Там много китайцев, особенно на тихоокеанском побережье. И кантонцев порядочно. Особенно в Сан-Франциско. Но там его ждало разочарование. Местных китайцев мало интересовало то, о чем рассказывал молодой интеллигентный соотечественник. Удалось организовать группу из двадцати человек, причем не было уверенности в том, что она долго просуществует после его отъезда. Провели сбор средств. Три месяца провел Сунь Вэнь в этом крупном и своеобразном городе, устал, но все же решил продолжать путешествие.
Сунь Вэнь без особого труда установил, что за ним следят. Какие-то китайцы ходили по пятам. Собирали о нем сведения в гостинице, где остановился. Достали его фотокарточку, которую имел неосторожность заказать у местного фотографа. Маньчжурские агенты не мешали ему и не угрожали — только следили. Когда он выехал в Нью-Йорк, чтобы там сесть на пароход, шпионы китайского посольства, ехавшие вслед за ним, очень скоро узнали, каким пароходом Вэнь уезжает в Англию, и на имя китайского посланника полетела в Лондон депеша: «Известный следует на пароходе «Маджестик», прибывает в Ливерпуль 1 октября сего года». Депеша шла клером: маньчжуры спешили и не считали нужным шифровать.
2. Похищение в Лондоне
1 октября 1896 года «Маджестик» бросил якорь в Ливерпуле.
Сунь Вэнь сошел на берег и сразу окунулся в шумную жизнь одного из крупнейших английских портов. Масштабы его не удивляли: Сан-Франциско и Нью-Йорк не уступят Ливерпулю. Но в первом океан, врезанный в берег обширными заливами и бухтами, так неимоверно громаден, что перекрывает все, что находится на берегу; творения рук человеческих стушевываются перед грандиозным созданием природы. Нью-Йорк промелькнул незаметно. Даже небоскребы, уже поднимавшиеся на Манхэттене, не произвели большого впечатления. В Ливерпуле, где мачты и трубы, рев сирен и свистки паровозов возникали, как гигантская симфония красок и звуков, Вэнь еще ощутил запахи моря, запахи всех частей света. Целый мир был перед ним. Вот этой неумолчной деятельности, этого шума труда и движения не хватало его родине, застывшей в вековой неподвижности. В Китае сила — это глина, камень, дерево, вода, ветер. Здесь — сталь, уголь, пар, электричество. Дома — человеческая мускульная сила, верблюд, буйвол. Здесь — царство машин и механизмов, приборов и устройств.
Поезд быстро примчал его в Лондон. Кеб доставил путешественника к дому Кентли. Встретили его сердечно и помогли устроиться поблизости.
Не знал Сунь Вэнь, что через несколько домов от дома его друзей находится китайская миссия. Кентли жили на Девоншир-стрит, в доме № 46; китайская миссия помещалась рядом, на той же улице, в доме № 49. Не придал этому большого значения и Кентли. На всякий случай Кентли договорились со своим гостем о том, что он должен приходить к ним в десять часов утра; если Вэнь не придет к этому сроку, они будут знать, что с ним что-то случилось, и начнут разыскивать его. Эта предусмотрительность оказалась нелишней.
Сунь Вэнь считал, что о его приезде в Лондон китайская миссия не имеет понятия. Он ошибался.
Шпионы китайской миссии установили, что разыскиваемый пекинским правительством «государственный преступник», приговоренный к смерти за «мятеж», ежедневно бывает в доме по соседству. Заработал телеграф между Лондоном и Пекином. Пока в Пекине чиновники дешифровали депешу и советовались, что предпринять, прошло десять дней. Потом пришел ответ: схватить и доложить. Но в Лондоне… К тому же этот Сунь Вэнь в дружбе с сэром Джеймсом Кентли…
Но приказ есть приказ, и его следует выполнить в точности.
Китайскую миссию в Лондоне возглавлял китайский чиновник, но фактически полным хозяином там был англичанин, сэр Халлидей Мак-Картней. Этот английский дворянин, носитель титула и кавалер ордена Подвязки, собственно, руководил всей операцией по похищению Сунь Вэня. Осуществлена она была дерзко и грубо, как будто дело происходило в каком-нибудь захолустном городишке цинского царства.