Дальше Лиза уже не слушала и, встав на четвереньки, быстро полезла в замок — играть. Лёня был бы рад присоединиться к ней, но тут уже завопила, обращаясь к Джину, пришедшая в себя Алиса.
— Ты что, железяка, издеваешься над нами? Это Замок? Это всё что ты можешь?
— Я Джин, — так же невозмутимо, как и в первый раз, ответил тот, — Я могу всё.
Тут Алисин папа, стоявший немного поодаль, не выдержал и подскочил ближе.
— А марки первой галактической почты достать можешь?
— Планета Земля не включена в Галактический Почтовый Союз, и его марки не имеют хождения на данной территории, — после недолгой паузы ответил Джин.
Алисин папа разочарованно сплюнул на песок и, горестно ворча под нос что-то о своей неполной коллекции, снова отошёл в сторону.
— А! Значит, не всё можешь! А сокровища? Сокровища достать из-под земли можешь? — снова взялась за своё неугомонная Алиса.
— Конечно, госпожа, — сказал Джин. На этот раз он даже не спросил разрешения у Лёни, который, оторопев, молча наблюдал за происходящим. Джин стал быстро-быстро вращаться вокруг себя, снова поднял облако пыли, в котором было ничего не разобрать, а когда оно осело, сунул руку в песчаную кучу, образовавшуюся у его ног, и, повозившись там недолго, жестом факира вытащил небольшую резную шкатулку с зелёным камешком на крышке. Лёнька улыбнулся — уж очень всё это смахивало на нехитрый фокус. Он подумал, что не удивился бы, если бы вслед за этим Джин снова полез в ту же кучу песка и вытащил бы из неё за уши живого кролика. Но в разбойничьей семейке телевизор не смотрели, в цирк не ходили и фокусников не видели. Поэтому оба они: и Алиса, и её папа, смотрели на Джина, выпучив глаза и приоткрыв от изумления рты. Вытаскивать кролика Джин не стал, а вместо этого аккуратно обдул шкатулку от песка и с поклоном, галантным жестом, протянул её Алисе. Та жадно схватила шкатулку, быстрым движением открыла её и замерла. Шкатулка была набита доверху. Чего там только не было: яркие бусы, сверкающие цветным стеклом серьги, пластмассовые браслеты, диадемы из серебряной фольги и шоколадные золотые монеты — этим можно было одеть и украсить всех кукол, которые поместились бы в замке. Алиса, застыв, смотрела на шкатулку, вытаращив свои красивые голубые глаза, которые раньше заставляли так часто биться Лёнькино сердце. Но это было раньше, а сейчас Лёнька вжал голову в плечи, ожидая, что вот-вот раздастся визг, и злосчастная шкатулка полетит в него или в Джина. Но первым среагировал Алисин папа. Он выхватил у Алисы из рук шкатулку и швырнул её на песок.
— Всё ясно. Иди в корабль и готовь всё к полёту. Мы слишком засиделись здесь. Нас уже наверняка засекли и ищут. Да и этих детей тоже разыскивают. Надо смываться.
Алиса, молча кивнула, развернулась и быстро пошла к кораблю.
Алисин папа схватил одной рукой Лёню за шиворот, другой цепко ухватил за руку Джина, так как ворота у того не было, и скомандовал.
— Ну-ка, вы, двое — вы летите с нами. Девчонка останется здесь. А вы — марш оба в корабль.
— Я Джин, — почему-то снова повторил Джин, — Я служу только хозяину лампы, и я всё могу. Отпусти нас.
— Ещё чего. Размечтался, маленький фокусник. Я слишком много потратил на то, чтоб заполучить настоящего джина, а получил вместо него игрушечного. Но я не собираюсь лишаться хотя бы этого. Думаю, что хоть что-то за тебя выручить можно. Марш в корабль!
Что произошло дальше, Лёня не понял, но Алисин папа вдруг с криком отдёрнул руку от джина и стал ею размахивать, дуя на неё, словно на ожог. Почувствовав, что другая рука папы, державшая его за воротник, ослабила хватку, Лёня резко крутнулся вокруг себя, выскользнул и быстро встал за спиной Джина. Злобно зарычав, Алисин папа бросился к ним, но тут Джин быстро поднял обе руки, раздалось тихое гудение, и все они: Джин, Лёня, и замок, с продолжающей увлечённо играть Лизой, оказались накрыты почти прозрачным, слегка светящимся куполом — силовым полем, как потом объяснил дедушка. Алисин папа с размаху налетел на эту невидимую стену, был отброшен назад, от неожиданности не удержался на ногах и сел на песок.
Затем он потряс головой, пытаясь прийти в себя, и потянулся к висевшей на поясе кобуре.
Голос Джина, многократно усиленный скрытыми в его корпусе динамиками, громом разнёсся по пустыне.
— О, неразумный сын ишака! На твоём месте я бы этого не делал! Убери оружие!
Почему вдруг Джин вспомнил старинные ругательства времён его общения с Аладдином, осталось неизвестным, но они помогли. То ли сами слова, то ли мощь и звуковое давление подействовали, но Алисин папа, сжавшись от ужаса, вызванного этим жутким голосом, отдёрнул руку от кобуры и приник к песку. На помощь папе пришла Алиса. Она выскочила из дверей корабля и помчалась к ним, держа наперевес какое-то оружие, похожее на большое старинное ружьё, и громко выкрикивая что-то неразборчивое, похожее на абордажный пиратский клич.