Лёнька привык к этой ночной музыке и не обращал на неё внимания, но когда сильный хруст раздался совсем рядом с верандой, все же отвлёкся от задачки и выглянул наружу. У кромки леса, на самой границе лужайки, подсвеченной падающим из окон светом, стоял олень. Он держался ближе к деревьям, стараясь не выходить на освещённую часть газона, и в полутьме было трудно разглядеть его целиком; но красный светящийся нос и ветвистые рога, совсем не такие, как у местных оленей, не оставляли ни малейших сомнений в том, кто бы это мог быть.
— Рудольф, — заворожённо прошептал Лёня. Первым его порывом было завизжать и позвать Лизу, но тут олень, опередив его, тихо прошипел.
— Тс-с-с… Не шуми, — и мотнул развесистыми рогами, как бы делая приглашающий жест.
Лёня не раздумывая выскочил на улицу, скатился вниз по лесенке и подбежал к оленю.
— Рудольф! Ты? Что ты здесь делаешь? А где остальные? — он подпрыгивал от восторга, и вопросы сыпались из него один за другим, но Рудольф снова качнул головой и прошептал.
— Тихо. Тише, пожалуйста. Не кричи. Я бы не хотел, чтобы все знали, что я здесь.
Тут Лёня вспомнил все обстоятельства их знакомства с Рудольфом и подумал, что, пожалуй, олень прав, что и в его, Лёниных, интересах не слишком афишировать этот визит. Здорово было бы, конечно, зайти сейчас в дом с говорящим оленем и так непринуждённо сказать.
— Мама, познакомься — это Рудольф.
А олень, склонив огромные рога, вежливо бы произнёс.
— Здравствуйте, Мэм. Рад знакомству. Много хорошего о вас наслышан, — и шаркнул бы копытом. Вот все бы онемели! Но ведь затем начались бы всякие, не слишком приятные воспоминания о том зимнем приключении, и ненужные вопросы, так что, пожалуй, лучше этого не делать. Лёнька задумался, представив такую картину, но Рудольф нетерпеливо фыркнул, и Лёнька вдруг обратил внимание, что олень вроде стал меньше ростом и, вообще, как-то стал мельче, чем был полгода назад: но тут же решил, что это он сам вырос за это время, загордился и обрадовался встрече ещё больше.
— Послушай, — начал Рудольф громким шёпотом, — я почему решил тебя найти: дело в том, что я видел Алису, — Лёня замер. — Я увидел её совершенно случайно в Лапландии, недалеко от дома Санты и, похоже, у неё проблемы. Она сказала, что ты единственный, кому она доверяет, и что только ты мог бы ей помочь.
— Так и сказала? А какие у неё проблемы? — также громким шёпотом, почти что закричал Лёня.
— Я не знаю. Она была очень встревожена и не могла рассказывать, — ответил олень, отводя глаза. — Но было видно, что она чего-то боится.
— Надо рассказать дедушке! — уже громче сказал Лёня, — Он наверняка сможет помочь!
— Ни в коем случае! — от волнения забыв про осторожность, воскликнул Рудольф и тут же сам испугался, понизил голос и зашипел.
— Тсс… Ни в коем случае, — повторил он уже шёпотом. — Алиса очень просила, чтобы больше никто, кроме тебя, об этом не знал! Это опасно для неё! Она в беде! Нам с тобой надо прямо сейчас полететь к ней и постараться помочь. Ты же её друг!
— Но мне надо хотя бы предупредить маму, что я ушёл, — растеряно сказал Лёня. — Она будет волноваться.
— Да мы быстро! Одно копыто здесь — другое там! Туда и обратно. Мама даже ничего не заметит, — настаивал олень.
— Полетели, — решился Лёня. Мысль о том, что рыжеволосая и голубоглазая девочка Алиса, их бывшая соседка по дому, которую он считал своим другом, обратилась именно к нему за помощью, взволновала его. Ведь она обещала ему вернуться — и вот, вернулась! То, что она оказалась из семейства космических разбойников, ничуть его не смущало, а даже наоборот придавало ей какое-то дополнительное романтическое и загадочное обаяние. Ведь дедушка так и не рассказал внукам всё то, что он знал об этом семействе космических пиратов.