- Красавица моя, - застонал Яр и бросился вперед. Схватил в железные обручи объятий, вклинился между еще сжатых ног и прижался к губам, словно умирающий от жажды к горлышку полнехонького кувшина. И разве можно устоять было перед этим напором? Широкие ладони скользили по ее телу, умелый язык играл, дразнил ее собственный, жарким поцелуем выжигая боязнь и стыдливость. И вот уже ее пальцы тонут в шелковом море черных кудрей, ее губы покрывают поцелуями мужественное лицо и бедра больше не прижимаются друг другу, а наоборот, раздвинулись шире, пуская мужчину невозможно близко.
От прикосновения мягких коротеньких завитков к животу его словно молнией прошибло. Звериный рык вырвался из горла, поглотил девичий вскрик. Опрокинув княжну на спину, Яр навалился сверху, жадными быстрыми поцелуями достигая мягкой груди.
- Любимая моя, нежная моя, весна...
Перекатывая между губ тугую горошинку соска, он млел от сладкой песни ее стонов, движениями рук управлял танцем ее тела и дышал, дышал, дышал чистейшим запахом желания.
Острые зубы терзали ее грудь, умелые пальцы ласкали кожу, вытягивая из груди стон за стоном. Задыхаясь, она цеплялась за широкие плечи, неумелыми ласками пыталась отдать хоть часть того, что дарил ей муж.
- Яр! - звонкий вскрик разрезал густой воздух, когда между бедер скользнула его ладонь. А потом и голос пропал. Все пропало, и только жаркие волны неслись от макушки до пят, утягивая ее на глубину бездонной страсти.
Влажные от любовного сока пальцы вершок за вершком погружались в тесную плоть. Трогали, ласкали плотную жемчужинку, заставляя девушку извиваться и вздрагивать.
Он знал, чего желала сейчас его любимая. Чего просила пересохшими губами и томным взглядом потемневших глаз. Лишь несколько движений отделяло ее от истинного наслаждения и еще несколько от боли, которую он должен был причинить.
- А-а-ах!
Тонкое тело под ним выгнулось дугой и горячее лоно сжалось, затрепетало вокруг пальцев. Более сдерживаться Яр не мог. Зверь бесился, метался под самой кожей, не требовал - приказывал сделать ее своей.
- Люблю тебя, - прохрипел Яр не своим голосом и двинул бедрами, заменяя пальцы ноющей от желания плотью.
Пронзительная боль внизу живота вырвала ее из сладкой неги и швырнула с небес на землю. А следом в шею вошли острые зубы. И если бы горло не саднило от стонов, то она непременно вскрикнула бы в полный голос, а не запищала полузадушенной мышью. Что есть сил Лана дернулась, стремясь избавиться от проникающей внутрь плоти, но тяжелый вес и каменный капкан его рук не дал этого сделать.
Укус горел огнем, и между бедер саднило, но вдруг Яр разомкнул зубы, освобождая прокушенную кожу и застыл.
- Все, уже... Все, хорошая моя, родная. Все...,- как заклинание шептал ей в ухо. Осторожными поцелуями кропил шею и лицо. По волосам гладил, как дитя, утешал. И боль испугалась его нежности. Нехотя, но схлынула, позволяя расслабить напряженное тело.
Затихнув в его больших руках, Лана прислушивалась к ощущению твердой плоти внутри себя. Странно это. И вроде не так уж и больно... Тихо-тихо она поерзала бедрами, и в ответ получила судорожный, протяжный вздох. И опять грудь тронули смуглые пальцы. Мягко ущипнули, погладили.
Лана заерзала пуще прежнего. Растянутое мужчиной лоно отозвалось слабым томлением. И так захотелось почувствовать его всего полностью. Чтобы прижался к ней бедрами, проникая глубоко-глубоко, прямо к разгорающимся искрам нового удовольствия.
Миг назад он еще держался. А потом все, край пришел. Зачем она двигалась? Зачем с огнем играла? Зачем... Бедра пришли в движения. Один толчок другой, третий. Не стыдясь громкости своих стонов, Яр прижимал к себе любимую, жадными рывками утверждая право владеть ей.
- Ланушка, сладенькая моя, нежная...
Сухой шепот жег губы, срывал дыхание, а Яр целовал ее, как одержимый, и никак жажды утолить не мог. Но пик его наслаждения приближался, рос огненной лавиной и сколь бы сильно Яр не желал продлить их близость, но пара точных, быстрых выпадов столкнула его в пропасть. Мышцы разом содрогнулись, и крупной дрожью омыли его с ног до головы. Тяжелый ком внизу живота лопнул остро-сладкими судорогами, и бурный поток семени хлынул в нежное лоно.
Рычание вместо ее имени покинуло горло. Кости разом пропали, лишая поддержки и руки подломились, не в силах держать его более. Рухнув на княжну Яр напоследок подарил ей несколько быстрых поцелуев и неловко скатился в сторону. Подгреб ближе уже совсем свою женщину и блаженно прикрыл глаза. Сердце в груди бухало так, что еще немного и выскочит, а потолок перед глазами качался, будто он не в горнице, а на ладье по неспокойному морю плывет.