На прощание коснувшись губами выемки под шеей, она скользнула ниже. Оборотень совершенно застыл. Мышцы вздулись и напряглись, и даже дыхание покинуло могучую грудь. Отметив поцелуями каменный живот, она задумалась, не зная, что предпринять дальше. Все тело - это совсем-совсем все? Или же нет? Мысль о том, чтобы приласкать еще и восставшую плоть не претила ей и даже вызывала смутное притяжение. Однако и решиться на подобное она почему-то не могла. А вдруг ошиблась?
Но на плечо легла широкая ладонь и осторожно надавила вниз. Больше княжна не медлила. И первое ее прикосновение к мужской твердости, было встречено стоном. Ах, как много блаженства было в нем! Она и сама чуть не застонала. Горячий бархат его плоти приводил в восторг. И вязкая капелька навершия на вкус оказалась хоть и необычной, но приятной. Солоноватой слегка. Очерчивая языком и губами каждую темную вену, она не сразу услышала хриплый, умоляющий и приказывающий голос.
- Возьми меня… ртом.
Когда вокруг его плоти послушно сомкнулись нежные губы, он едва не сорвался. Лишь в последний миг смог сдержаться, чтобы не излить семя, как не знавший женщины юнец. Ничего еще она не умела, но искренность и смелость ее ласки разила на повал. И ни одна, даже самая страстная волчица и рядом не стояла с его отзывчивой и нежной княжной.
Выдержки его хватило на позорно малый срок.
- Лана, Ланушка..., - голос мешался со звериным рыком, но его жена отстранилась, давая мгновение, чтобы прийти в себя.
- Не по нраву, да? – расстроено шепнула ему куда-то в шею, когда он привлек ее к себе.
- Слишком хорошо, любимая. Но и мне хочется ответной лаской тебя одарить.
Не давая девушке возразить, он крепко поцеловал раскрасневшиеся губки и гибким движением поменялся с ней местами. Слабо вскрикнув, Ланушка вцепилась в его волосы. А Яр с огромным наслаждением провел языком по набухшим, влажным складочкам и прикусил розовую жемчужинку, в которой рождалось наслаждение.
Запах ее желания мешался с его собственным, прозрачная влага была слаще любого заморского вина. А когда ушей коснулся протяжный стон его имени, и тесное лоно сжалось, затрепетало вокруг его пальцев и языка, Яр отпустил свою страсть на волю. Легко перевернув еще ничего не понимающую возлюбленную, он одним рывком поднял ее бедра и вторгся в содрогающееся от удовольствия лоно. Но и сам смог удержаться не слишком долго. Вдоль позвоночника все стянуло жарким напряжением. Последний резкий выпад и горячий поток хлынул в женское тело.
Она еле дышала, пока оборотень вновь устраивал ее на своей груди. Довольная улыбка против воли блуждала на губах. Как хорошо! И помыслить она не могла, что с мужчиной может быть так! Голодно, горячо, сладко. Всех слов будет мало, чтобы описать тот вихрь из чувств и ощущений, что закручивался сейчас в ее душе. Хотелось и плакать и смеяться разом. Но сил хватало только чтобы счастливо вздыхать, пока его ладонь медленно скользит по телу, оставляя за собой широкую волну тепла.
- Когда войдешь под своды моих покоев, из постели пару дней не выпущу, - томно шепнул ей в макушку. И Лана была несказанно рада этому обещанию.
Наверное, их любовные утехи и в этот раз длились до вечера, но в робкие стуки в дверь, а еще голод заставили подняться с брачного ложа. Княжна выглядела как сытая, разнеженная кошка. С удовольствием позволила помочь сплести ее косу, и совершенно не испугалась тех маленьких пятен, что темнели на льняной простыне. А ему оставалось тихо радоваться, что причинённая им боль осталась позади и теперь их обоих ждет лишь наслаждение.
Часть 3
Как бы не любила Лана своего мужа, но покидая отчий терем, пролила, должно быть, ведро слез. Тоскливо было оставлять сестренок и притихшего Воята. Отца и Десму, в глазах которой она впервые видела горькую влагу. Хорошо хоть матушка уезжала с ней, а иначе бы от печали сердце остановилось. Яр как мог, утешал ее и обещал, что своих родных она будет навещать так часто, как только захочет. Да и гостей готов приветить в любой миг.
Глаза все еще щипало, даже когда Вышград скрылся за густыми лесами. Горан и Ратимир сопровождали их в Стаю. Первый должен был остаться стражником при них, а другой ехал в качестве посла. Дела не признавали праздников и вчера вечером гонец принес тревожные вести о том, что дерзнул хан Батый напасть на одно из поселений. Слава Богам отбились люди, но спускать такое Беригор не мог.
До поселения оборотней они добирались целых две седмицы. И если по Серединным землям двигались еще на лошадях, то стоило их отряду углубиться во владения оборотней - животные были отпущены. Белокаменная пряталась в вековых лесах. Столь густых и плотных, что только знающий эти места мог бы ходить тут безбоязненно. Яр повел их одной из тайных троп, которая обходила скрытые топи и болота. Петляла она знатно, но зато и стражем была отменным.