***
Если и были у нее кости, то сейчас, распластавшись животом на теплых липовых досках, Лана не чуяла ни одну. И пальцем пошевелить трудно было, так отпарила ее старательная Купава. Веник весь измочалила, пятью водами окатила. Мазала чем-то тягучим, мяла каждую мышцу. И вот снова вышла прочь, не иначе как новые веники брать.
Дверь парной хлопнула, но сил нашлось на протяжный вздох. Вот как ей на вечерний пир идти, если она даже слово произнести не может?
Купава тоже молчала. Бесшумно приблизилась и положила на спину обе ладони. Широкие, большие… Нежно повела от лопаток и вниз, к самым ягодицам.
- Яр, - всхлипнула княжна. И силы вдруг нашлись на то, чтобы перевернуться и посмотреть на своего мужа. Обнаженного и прекрасного. В мерцании тусклого очага его кожа казалась особенно темной, а черные волосы блестели от осевшей на них влаги. И, протянув руки навстречу ему, она поспешила прижаться к широкой груди.
- Не мог утерпеть, - выдохнул муж ей в ухо. Куснул слегка и поцелуями к метке спустился, - Как подумал о том что ты тут, без одежи совсем, мягкая и нежная, так и сорвался… Соскучился!
- И я соскучилась, - тихо откликнулась княжна, - Очень!
Так оно и было, ведь ночевали они почти под открытым небом. Яр лишь согревал ее своими объятьями, но не прикасался. Рядом были мужчины и Зоряна. Не смогла бы Лана при них ни за что. А вот теперь…
Восставшая плоть настойчиво ткнулась в бедро. Без лишних слов Яр припал к ее груди, и княжна с довольным стоном выгнулась в его крепких руках.
Хотел Яр дотерпеть до вечера, чтобы всю ночь без помех наслаждаться женой уже на их собственном ложе. Но голод по ней был слишком силен. И зверь требовал свою женщину, раз за разом испытывал волю на прочность, не позволяя очистить голову для иных дел.
Стройные ножки покорно разошлись в стороны, стоило поиграть языком с маленькой бусинкой соска. Подхватив ее на руки, он сел и устроил любимую на коленях, чтобы не касалась она твердых досок. Мгновение позволил себе, чтобы полюбоваться на открытую ему княжну. Светлые локоны потемнели от влаги и липли к нагому телу, капельки воды, как драгоценные камни украшали молочную кожу, и бедра были широко разведены, являя взору махонькие завитки, среди которых пряталась истекающая соком плоть. Ланушка протяжно вздохнула и упругая девичья грудка призывно качнулась. И больше не медля, Яр подхватил ее под ягодицы и медленно опустил на себя, вторгаясь полностью и на всю длину.
Каждый раз был для нее будто в новинку. Мягкие толчки разносились по телу волнами блаженства. Она чувствовала, как приятно тянется лоно, принимая его плоть. И легкая боль не тушит пожара желания, напротив – подпитывает его, от чего хочется двигаться еще и еще. Но осторожная нежность быстро уступила место страсти. Плавность движений заменилась резкостью. Томные вздохи и шепот - стонами. Она цеплялась за широкие плечи, а Яр без устали двигался внутри нее и клеймил поцелуями-укусами губы, грудь и шею.
Внизу живота зародилась уже знакомая судорога. Острые зубы прикусили метку, и Яр резко опустил ее на себя. Сотня золотых искр вспыхнуло перед глазами, рот приоткрылся в немом крике и краем уплывающего рассудка, она почувствовала, как разбухает его плоть и внутри становится совсем горячо и мокро.
В себя Лана приходила с трудом. Лежа на груди своего мужа, никак не могла отдышаться и прогнать из глаз темных мушек. Ноги ее все так же были широко раздвинуты и мужская плоть не покинула лона, хоть и стала немного меньше.
- Какое же ты чудо, любимая, - Яр так же дышал тяжело и глубоко, - С тобой словно умираю и рождаюсь вновь.
Дрожащие руки слушались трудно, но Лана смогла приподняться и заглянуть в его глаза. До краев они были наполнены любовью и тихой нежностью.
- Всю жизнь только тебя ждала, - пальцы коснулись мокрой от пота и пара щеки.
Яр поцеловал ее ладонь и улыбнулся.
- Скоро будет пир в нашу честь. Как бы ни хотелось, но опоздать нельзя.
***
- ... и пусть Велес благословит вашу пару белым волчонком!
Пиршественный зал огласили дружные выкрики и стук кубков о столы. Лана старалась не подать вида, что совершенно не понимает о чем идет беседа и лишь безуспешно пыталась поймать взгляд своего мужа. Но сев на трон, Яр словно поменялся. Приветливо, но все равно отчужденно смотрел по сторонам, а ей даже малого касания не доставалось. И она бы подумала, что ее муж огорчен или задумчив, если бы не затаенная страсть, которую она чуяла, стоило по требованию гостей соединить их уста. И еще метка. Словно яркий огонек, она согревала все ее тело.