- … чтобы у мамы… Ой, уже просила. Ну да ладно, чтобы у мамы в груди не болело и ещё…
Тут Виэнна зажмурилась так, что перед глазами заплясали искры. Крепко сжала кулачки, но куда обломанными уборкой ноготкам вспороть мозоли на огрубевших ладонях…
- А ещё, чтобы Жаб отстал! Совсем-совсем!
Голос упал до шепота. Виэнна зябко передёрнуло плечами, отгоняя ощущение холодных, потных ладоней на своих плечах.
- Пусть он… он… Ни с кем не может! Чтобы ни одна девочка больше не плакала…
Вряд ли в ее неразборчивых причитаниях можно было услышать хоть что-то. Страх и лютая ненависть обрывали слова и коверкали речь, делая ее похожей на шипение ледяной змеи. Виэнна всем сердцем ненавидела хозяина этого замка. И ни за что бы не пошла сюда работать, если бы не болезнь матушки и тяжкие труды отца. Слухи о богатом сластолюбце были до мерзости правдивы. Старый и уродливый, он тяготел к молоденьким девушкам, коих Творец не обделил красотой. И если бы не злая и хитрая фурия-жена, ревниво охраняющая свое бородавчатое сокровище, девичьих слез было бы куда больше, чем сейчас.
Виэнна вздохнула и осторожно повязала голубую атласную ленточку на ветку праздничного дерева. Конечно, родители не хотели пускать ее сюда. Матушка хваталась за больную грудь, а отец за старые, но ещё крепкие вожжи. Грозился уходить так, что шкура «три раза слезет» Но Виэнна была непреклонна. Сбегав в свою комнатку, она вернулась к родителям в том наряде, что должен был ей помочь. Поношенное, коричневое платье они с сестрой наградили некрасивыми вставками, делающими его ещё невзрачнее. Вокруг талии Виэнна обернула ткань, и грудь чуть ужала, делая ее совсем плоской. Лицо было хорошо натёрто соком земляного ореха, придающего коже нездоровый, сероватый цвет. Ну а ее самое главное богатство – удивительно густые, черные волосы, были заколоты крепко-крепко и спрятаны под застиранный чепец.
- Только на подготовку к праздникам, батюшка, - умоляюще сложила руки Виэнна, - Лорд на меня и не глянет! А черновые работницы ему сейчас вот как, - она ткнула пальчиком в тоненькую шейку, - нужны. Зато и матушке на прорубь ходить не придется, и сестрёнку мы в школу соберём. Там так интересно!
Виэнна это знала не понаслышке. Сама три года ходила. Но потом у них перестало хватать денег. Папа был замечательным лесорубом, но в первый год жизни ее сестры Мирэль, повредил спину и теперь не мог работать так же хорошо.
- Скажу, что я дочь Гайи, с восточного хутора, - продолжала уверенно говорить Виэнна, - откуда Жа…, то есть господин Грогт, знает, правда ли это. У нее детей целая куча. Наверное уже и сама не помнит из-за вина и пустой головы, сколько именно. Никто ничего проверять не станет. А из нашей деревушки туда точно никто не идет. Ты же знаешь!
Батюшка хмурился темные брови. Все равно не разрешал. Но денег зимой заработать тяжело! Окрестные деревеньки больше летом кормились и запасы делали. А с приходом снега честный люд по домам сидел. Она бы тоже лучше у печки грелась, но микстуры и припарки лекарей дорого стоили!
А лорд Грогт, как не крути, платил исправно. Кичился своей строгостью в этом вопросе, но гонять служанок до седьмого пота не забывал. В общем – еле уговорила. Клялась, что сразу же домой вернется, если неладное твориться начнет. Как бы не так! Первым делом всем новеньким объявили, что если они сбежать вздумают, не доработав положенного месяца, то поисковое заклятие их живо разыщет, и уж тогда...
Девушка опять вздохнула. Увяз коготок, всей птичке пропасть. И старая Ти уже смотрела с сочувствием. Виэнна как могла, избегала встреч с хозяином замка, но шепотки за спиной подсказывали ее удача, лишь следствие любви Жаба «поиграть» с выбранной жертвой. Ох, зачем она тогда свои волосы переплести решила… Так не вовремя! И ведь заметил же…
- Виэнна.
По спине пробежался холодок. Она даже голову пригнула. Как нашел? Будто чует ее… И подкрался незаметно! А она тоже дура! Забыла про осторожность! Надо было ленточку повесить и бежать!
- Господин Грогт, - голос дрожал и ломался. А тело стало неповоротливым и тяжёлом, как будто она выстудилась в холодной зимней реке.