- Очень больно, звездочка моя? Дай пожалею немножко...
Мужские губы прижались к едва различимому следу, нежным касанием выбивая из груди протяжный вздох. Сотни и сотни крошечных, невидимых искорок сыпануло по коже во все стороны. Медовой сладостью омыли еще недавно стонущее сердце и горячим теплом осели внизу живота. А оборотень вдруг вздрогнул всем телом и медленно-медленно поднял голову.
Черно золотые омуты затянули ее в свои сети. Забрали дыхание, а взамен оставили огненную бурю в груди. Сама не ведая, что делает, княжна вздрагивающими пальцами коснулась точеной скулы. А грозный, сильный мужчина накрыл ее ладонь своей и щекой прижался, словно котенок ласковый. Хрипло шепнул:
- Весна моя. Так соскучился, сил нет...
Лана мигом в себя пришла. Соскучился как же! Так сильно, что и на трапезе появиться не соизволил! Выдернув руки, княжна даже отодвинулась от удивленного мужчины.
- Песни эти пой кому-нибудь другому! Хотел бы повидаться - и утром бы хоть долю*, но нашел!
А оборотень только улыбкой своей сверкнул. Нахал!
- Кругом виноват, признаю, - и опять, незаметно к ней подвинулся, словно черным туманом перетек, - Только уж больно хотелось все дела одним махом справить, чтобы рядом с тобой, цветочек нежный, до самой вечерней трапезы быть.
И сколько бы она не крепилась, но глупая улыбка словно приклеилась к губам. До самой вечерней трапезы! Так много!
- Чем мне прощение заслужить? - еще одно движения, и Яр оказался совсем рядом, - Может теперь попробовать самому развлечь милую красавицу?
- Как? - близость мужчины волновала кровь. Лана с замиранием сердца поглядывала на расположившегося в нескольких вершках оборотня.
- Я долго плавал по бескрайним синим морям. В чужих землях провел множество седмиц. Видел богатство заморских дворцов, чудные сады, что дарят урожай едва ли не круглый год. И что за дивные плоды растут там! Однажды мой брат Чест, соблазнился ежовым яблоком*...
- Чем? - округлила глаза Лана, - Ежовым... яблоком? Брат твой?
- Да, и кроме брата есть у меня еще две сестры. А яблоко ежовое - так это сам Чест выдумал. И вот почему...
Время подхватилось и понеслось вперед тройкой резвых жеребцов. Лана и насмеялась и наохалась. Яр рассказывал так интересно! Ничуть не хуже чем иной сказитель. Она словно бы сама оказалась среди шумных, кривых улочек заморских городов, побывала на великом торговом ряду, где выставлялись диковинки со всех концов света, а потом и во дворец заглянула. Прошлась по широким, светлым переходам, да полюбовалась на дивные мозаики и каменные чаши с прозрачной водой, которые Яр назвал фонтанами.
Никогда прежде он краснословием не отличался, а вот с ней, поди ж ты, не хуже Вьюна языком стелил. А Ланушка... Как его слушала! Так и светилась вся, едва ли не в рот заглядывала. Яркой улыбкой иль нежным смехом привечала каждую его шутку, умными вопросами подпитывала огонь беседы.
И пусть речь его не сбивалась и лилась полноводной рекой, но в душе Яр так и обмирал от восторга. Точно - она! Единственная! Теперь уж из шкуры выпрыгнет и хвост укусит, но не упорхнуть этой голубушке нежной из его рук.
Медленно, стараясь не спугнуть, подобрался так, чтобы юная княжна очутилась совсем близко. Под рассказ, вроде как показывая что-то, раскрыл руки, да и вместо того, чтобы обратно их сложить, приобнял за тонкий стан.
Княжна вздрогнула. Зарделась, как маков цвет, однако избегать его объятий и не подумала. Наоборот! Прижалась даже. Незаметно совсем, больше по наитию, чем умышленно, но он то почуял! Волк его от блаженства на спине катался, скулил радостно. По нраву пришелся! Тянется к нему, сама под руку идет. И ведь правда - как лучик утренний. Нежная да ласковая.
В обнимку, как жених с невестой, просидели они до самого вечера. Едва трапезу не пропустили. Ни стража, ни кто-то другой не тревожили их уединения. Хоть рядом и похаживали. Чуткий слух оборотня ловил присутствие людей недалече. Ланушка этого вроде как и не заметила, а вот он понимал, что не просто так им время давали. Или это опять знахарок помощь, или Беригор умысел какой имеет. Но и Яр тишком бегать к своей зазнобе более не собирался. Твердо решил - будет у них разговор с князем. И если вчера еще трогали сердце сомнения, то сейчас, удерживая в руках саму весну, нежную и чистую, Яр совершенно утвердился в своем выборе.
***
Яр смотрел на бесстрастное лицо Беригора, но не находил в нем поддержки своим словам. Тени недовольства и сомнения мелькали на дне синих глаз. Крепко поджатые губы прятались в густой бороде. Но отступать Яр не собирался.