- И как, зарезали их или другое что?
- Да не сказать, что зарезали. Утром дела вели, товар отгружали. Я, пока в церковь не ушел, телеги видел и покупателей видел.
- На других улицах сосед за соседа вступается. Все новости вчера на уме, сегодня на языке. У вас не так?
- Для своих так. А с жидами другой разговор. Они не лезут, когда нас грабят, а мы когда их. Потом, у баб когда самое время посплетничать?
- После мессы?
- В точку, сеньор! А жиды разве на мессу ходят, чтобы им пусто было, нехристям!
- Жиды? Пекори разве еврейское прозвание?
- О, сеньор, да Вы, похоже совсем не местный! Где это видано, чтобы честный христианин жидовские имена и прозвания запоминал. Это они к нам понаехали, вот пусть они на наш язык и переходят.
Мальваузен что было сил дернул дверь суконщика. Действительно, она не была закрыта ни на замок, ни даже на засов изнутри. Внутри пахло кровью и дерьмом. В углу лежала куча тряпья.
- Что там, сеньор? – сосед сунул нос полюбопытствовать.
- Плохо там все. Будь добр, позови солдат с третьей линии. Сдается мне, порезали евреев этой ночью. Пусть власти поразбираются.
- Так это Фабио Моралью надо звать. Если что крупное украли или пожгли или семью вырезали, так это к нему.
- Вот он на той улице сейчас и должен быть с солдатами. Пожар видел?
- Ну да, ну да, сеньор. Я мигом.
Дело оказалось ясное, как божий день. Если бы не пытались найти Луку по горячим следам, то нашли бы этот дом еще днем. Только зачем?
Следы на полу широкой дорожкой указывали на уже не особо тайную дверь в стене. За дверью совершенно бесхитростный ход к сортиру дома Абрама и обгоревшая сверху приставная лестница. Вот так грабители зашли в закрытый дом и этим же путем вынесли золото.
Дорожки крови на полу вели в другой дальний угол. Двое мертвых французских солдат без поясов с оружием. Судя по луже крови в другом месте, был еще один убитый, но его тело грабители забрали.
Судя по чистым местам на полу в виде прямоугольников и кругов, под которые не затекла ни кровь, ни грязь, золото грузили в ящики и бочонки. Возможно, помогали эти же французы.
Куда подевались евреи? Кровавые следы вели от закрытых на засов кладовок. Жена Абрама. Какие-то мужчина и женщина явно еврейского вида. Трое похожих на них детей. Взрослые заколоты мечом, дети кинжалом.
- Ты видишь то же, что и я? – спросил Фабио.
- Взрослые не сопротивлялись, - ответил Мальваузен, - Дети, похоже, погибли в бою. У девчонки кровь под ногтями. У старшего мальчишки в руке щепка с окровавленным концом.
- Маленькие львы, - Фабио вытер слезу, - Тех, кто это сделал, я бы удавил их же кишками.
- Можно еще кости подробить, или лебедкой растянуть. Только ты найди их сначала. Альфонсо Тарди. Лис Маттео. Лука из Портофино.
- Из Портофино? – переспросил Фабио, - С чего ты взял?
- Вежливо спросил одну «благородную даму».
- Сестричку Кармину?
- Ты ее знаешь?
- Я знаю в Генуе всех, кого стоит знать. И сестричку Кармину, и братца Пьетро, и Лиса, и Луку тоже. Но я не знал, что Лука из Портофино. А она, получается, знала. И так просто сдала его вам?
- Просто я умею разговаривать с людьми.
Фабио подумал, не палач ли случайно его собеседник. Но напрямую не спросил. Вдруг он не палач и сильно обидится за такое предположение.
- Как ты думаешь, сколько было налетчиков? – спросил Мальваузен, перебирая кучу хлама в углу, - Здесь куча брошенной одежды. Пять пар очень грязной обуви. Пять одинаковых мешков.
- Пять и было. Вот здесь, на скамейке, они переоделись в чистое перед тем, как уйти. Трое раньше, двое позже.
На самом деле в дом зашли шестеро. Но погибший Мартелло не переодевался в обратный путь, и его тело увезли вместе с его мешком сменной одежды.
- Этим двоим тяжко пришлось, - сказал Мальваузен, перебирая тряпки, - У одного вся одежда спереди залита кровью. У второго дублет распорот на лоскуты, а вот рубашка целехонька. Как так?
- Лис Маттео, - ответил Фабио, - Носит стальной нагрудник под дублетом.
- И все знают?
- Я точно знаю. Французы точно нет. Остальные как придется.
- То есть, новых следов нет?
- Каких следов ты ожидал? Писаного договора на вывоз золота? Понятно, что его вывезли. Именем короля уже перекрыты все выезды из города, в порту под подозрением каждый мешок, и по городу пошел слух, что кто найдет золото и доложит, получит тысячу дукатов.
- Ага, найдет триста тысяч и получит тысячу?
- Если не скажет, то получит веревку. Я тут подумал, не взять ли нам след?