- Опять свалите на Il Esperto? – добавил Адорно.
- IlEsperto здесь определенно не при чем, - Тарди начал с ответа на простой вопрос, - А что до Маркуса, то мы просто выдали вкладчику его деньги. Банк не несет ответственность за поведение вкладчиков.
- Альфонсо, вы пока не в суде, - возразил Фрегозо, - Не пытайтесь спрятаться за формальностями. У нас в городе засел внутренний враг. Умный, отлично вооруженный, с финансовыми резервами. Маркус уже показал, что он может собрать армию из ниоткуда и взять штурмом добротное палаццо с гарнизоном.
- Допустим, Банк ему не взять.
- А мой дом? А дом любого уважаемого человека? Сейчас мы все в опасности. Давайте, скажите что-нибудь умное.
Тарди собрался с мыслями и сказал то, что узнал от Лиса.
- Маркус здраво решил забрать свой вклад раньше, чем приступит к активным действиям в Генуе. Его бы неизбежно узнали, и после этого мы бы ему ничего, конечно, не выдали.
- Дальше.
- Имперские агенты через Содерини сговорились с «патриотами».
- Содерини? – переспросил Адорно, - Оружейник?
- Он был на штурме таможни. Его опознали и убили. Лавку и мастерскую ограбили.
- Кто? Французы? Почему мы не знаем, кто у них тут занялся расследованием?
- Нет. Местные. Не поделили добычу, - здесь Тарди соврал, потому что не хотел выдавать Лиса.
- То есть, мы подозреваем «патриотов», но не можем доказать? – со странной улыбкой спросил Фрегозо.
- Пока да.
- Вот и нет. «Патриоты» живут в Генуе, а не в царстве Божием. И за прошедшие дни мы все отлично знаем, что для них все это такая же неожиданность, как для нас.
- Заодно и про IlEsperto, - добавил Адорно, - Площадь Банки вчера очень волновалась по поводу разграбления таможни. Были затронуты интересы многих уважаемых людей, у которых пропали ценные грузы. И авторитет французов заметно снизился. Но! Никто, никто не упомянул никаких ранее заключенных сделок, в которых одна из сторон получала бы выгоду, как если бы она знала о нападении на таможню.
- Может быть, в этот раз он и не знал, - неуверенно ответил Тарди.
- Может быть, он вообще не существует, а Вы уже больше года вешаете нам на уши spaghetti?
- Это вряд ли.
- Я вот вспомнил, что незадолго до этой таможни Вы взяли сто дукатов, чтобы защитить честь семьи нашего работника, - сказал Фрегозо, - Куда Вы их потратили?
- По назначению. Семья наняла Лиса Маттео.
- И?
- Он пока не успел.
- Но деньги взял?
- Взял.
Опытные заказчики оплачивают работу убийц по факту выполнения, но Лис, пользуясь неопытностью простолюдинов, взял деньги вперед.
- И где он сейчас?
Тарди знал, что после убийства Содерини Лис на несколько дней залег на дно, чтобы не начинать разборки с Портовыми. Если окажется, что Лиса не заподозрили, то он всплывет обратно.
- В городе.
- А Маркус и эта рыжая?
- Покинули Геную на «Ладье Харона».
- Черта с два! – Фрегозо хлопнул по столу, - Вы врите, да не завирайтесь! «Ладья Харона» у всех на виду как черная овца в стаде! На ней Геную покинул известный Вам Максимилиан де Круа, которого, если Вы не знаете, разыскивают демонологи.
- Кто разыскивает? – удивился Тарди, - К нам Саванаролу или Торквемаду из ада вернули?
- Вы и этого не знаете? – картинно удивился Фрегозо, - Де Круа колдовским образом бежал из замка Борго-Форнари.
- Бежал? Это же не тюрьма! Просто сторожевой замок на дороге в Милан.
- Французы не стали объяснять предысторию, но де Круа был заточен в башню по обвинению в том, что он шпион Императора. И сбежал, вызвав демона. Демона солдаты видели, и пентаграмма на полу нарисована.
- Что нарисовано?
- Пентаграмма.
- А что это?
- Мне-то откуда знать? Французы побежали к епископу. Он сразу назначил ответственного. Бывшего «браво».
- Бывшего? – ухмыльнулся Адорно, - Не назвал бы «бывшими» разбойников в сутанах, которых привез с собой наш достопочтенный Иннокентий, племянник покойного Джованни Медичи.
- Хорошо, не бывший, - кивнул Фрегозо, - Разбойник в сутане галопом сгонял в замок и все подтвердил. Но де Круа уже отчалил.
- Чернокнижник взошел на борт «Санта-Марии» с этим святошей Тодтом? Так не бывает, - возразил Тарди.
- Взошел. С конем и оруженосцем, - ответил Фрегозо, - Все видели.
Тарди от Лиса знал, что де Круа действительно покинул Геную на «Санта-Марии» Тодта, поэтому его недоверие касалось вопроса, был ли рыцарь чернокнижником на самом деле.