- Разве у вас не принято помогать друзьям безвозмездно? – удивилась Марта.
- Принято, когда речь не идет о коммерции. Четверых парней мы с тобой именно что наняли для ограбления французов. Остальные пришли на помощь, не зная о том, что я попал в беду по финансовым причинам, а не из-за женщины, например.
- Из-за женщины, - твердо сказала Марта, - Я всем заплачу. Если Лука обещал тысячу дукатов на всех, будет справедливо, если мы раздадим на всех своих тысячу сто?
- Конечно! – просиял Кокки. Похоже, он и сам просчитывал такой вариант, но для собственного бюджета получалось тяжеловато.
- Друзья! – он встал, и все сразу замолчали, - Я не успел сказать днем, поэтому говорю сейчас. Лис предлагал за меня тысячу дукатов, но я стою дороже. Поэтому я завтра на трезвую голову раздам на всех верных друзей полторы тысячи дукатов, не забыв ни живых, ни мертвых.
- Ураааа! – заорали выпившие ученики, - Выпивки, женщин и музыкантов!
«Чем-то он похож на Маркуса», - подумала Марта. Постоянно то убивает людей, то учит убивать, но все считают его носителем справедливости. Что значит, «считают»? Антонио действительно справедливый человек по законам, как здесь говорят, «Господним и человеческим». И внешне похож на Маркуса. Только ростом на дюйм пониже, а фигура такая же. Широкие плечи и узкие бедра. Руки почти такие же, привыкшие к мечу. Только без следов пороха. Лицо? – Марта повернула голову и посмотрела в глаза фехтмейстеру. Тот удивился, но не отвел взгляд.
Суровое лицо настоящего мужчины. Умные серые глаза, которые смотрят непонятно куда, но видят все сразу. Характерный взгляд уверенных в себе мужчин, контролирующих мир вокруг себя. Сразу отличаются от мелких и суетных с бегающими глазками. Густые черные волосы, аккуратные брови, аристократичный тонкий нос с легкой горбинкой. Чисто выбрит по старой моде. Сейчас в моду с подачи короля Франциска осторожно входят коротко стриженые бороды, соединяющиеся с такими же короткими усами и бакенбардами. Но не в Генуе, конечно, здесь французов недолюбливают и демонстративно продолжают бриться начисто. Подданные императора же, как брились в подражание Максимилиану Первому, так и бреются в подражание молодому Карлу Пятому Испанскому.
Покойный Маркус запрещал Марте смотреть в глаза мужчинам. Говорил, что это слишком вызывающе и неприлично. Как трясти сиськами и крутить задницей. Говорил, что у нее слишком красивые глаза, которые у любого мужчины, кроме мужа, вызывают нездоровое возбуждение. А у мужа здоровое. Впрочем, мужчины не то, чтобы умышленно избегали смотреть ей в глаза, а их взгляды постоянно как-то сами по себе спускались ниже.
- Какие отношения у нас с тобой? – спросила Марта, - Деловые или дружеские?
- С того момента, как мы сражались плечом к плечу, наши деловые отношения поднялись на ступеньку и превратились в дружеские, - ответил Кокки.
- То есть, дружеские отношения крепче, чем деловые?
- Конечно!
- Нам следует как-то консумировать этот факт? – намекнула Марта.
- Если бы каждую сделку надо было консумировать как брак, Генуя бы превратилась в сплошной притон, - Кокки пошутил, но не подыграл.
- Ага. Сделки от тысячи дукатов консумировались бы в присутствии нотария, а от десяти тысяч в присутствии члена городского совета.
Кокки рассмеялся и продолжил свою мысль.
- Дружеские отношения крепче деловых только между мужчинами. Если говорить о деловых отношениях с дамами, то они могут держаться десятилетиями. Хотя дружеские отношения с ними же выходят на тонкую грань, где с одной стороны они могут подняться до романтических, а с другой -обрушиться и не вернуться даже к деловым.
- И куда мы выберем подтолкнуть их? – еще более явно намекнула Марта.
Кокки задумался над ответом. Марта даже собралась было обидеться на случай, если он скажет, что она не в его вкусе. Или придумает какую-нибудь глупость, чтобы не сказать прямо.
- В сторону романтических, - хрипло ответил Кокки.
- Ты сомневался? – недовольно спросила Марта, - Или никогда раньше не думал об этом?
- В прошлый твой визит мне почему-то показалось, что твое сердце занято. А сейчас ты приехала как вдова в трауре.
- Господи! Это просто легенда. И мое сердце сейчас свободно как никогда.
- Тогда идем наверх.
Когда гостеприимный хозяин с дамой поднимался к себе в спальню, никто не махал шляпами вслед и не отпускал глупых шуточек как выпившие южане непременно сделали бы, когда кто-то из своих недвусмысленно встает и уходит с женщиной в разгар застолья. Это серьезный такой показатель уважения.