На рассвете, пока французы собирались, он отлично успел перекусить, прогуляться до складов, вернуться, оседлать мула.
Постумиева дорога? Отлично.
В тот же день, 12 декабря, курьерской почтой в Аугсбург отправилось это письмо.
Дорогой дядя Якоб!
Очень хорошо, что мы так вовремя решили создать для Императора разведовательную службу, равно как Таксисы решили создать почту. Вот-вот начнется конклав, который определит судьбу христианского мира на ближайшие годы, и у нас как раз есть верные люди в Риме. Я отправил туда лучших наших агентов и клянусь, что Папой не станет ни кардинал Колонна, ни кардинал Шиннер, ни кардинал Медичи, не говоря уже о возможных французских или английских ставленниках. Нас наилучшим образом устроит духовник Его Величества кардинал Адриан Буйенс, пусть он и не готов к тиаре настолько, что не приедет на конклав.
Ради переговоров с Б. пришлось посетить Марсель. Ни в коем случае я не мог рисковать, чтобы нас с ним видели в Генуе. Наше с Его Величеством щедрое предложение он не отверг с негодованием, как Вы ожидали. Но пока и не согласился. Благодарение Богу, что кто-то подсказал Б. такой вариант раньше, и он успел над ним хорошо подумать до нашей встречи.
Меня очень беспокоит возможное появление на театре военных действий дополнительного финансирования у французов в ближайшие пару недель. Насколько мне известно, Медичи остро нуждаются в деньгах на подкуп сторонников, и несколько тысяч наемников не получат продолжения контракта. Папский престол наш союзник, но для Медичи важнее удержать в семье тиару, чем выполнять союзнические обязательства. Не исключено, что наемников попытаются тут же перекупить французы. Король Франциск уже собрал и отправил в Милан новый обоз с серебром, но вряд ли он успеет пройти перевалы до Рождества.
Поэтому я принял меры по поводу золота Королевы, которое осело в Генуе. Оно не попадет ни к королеве, ни к королю, и мои люди над этим работают. Правда, основной состав наших агентов уже убыл в Рим, и мне остается полагаться на Петера Грубера, советника по безопасности нашего генуэзского филиала, и непрофессионалов, удачно попавшихся под руку. На сегодняшний день золото украдено пиратами, и я намерен убедиться, что Рыцарь Королевы не отобьет его на суше. К счастью, пираты не рискнули сбежать по морю, иначе Андреа Дориа уже вернул бы золото Королеве.
Также мои люди докладывают, что одновременно с конклавом должны состояться переговоры по вопросу, который я обозначил как «Невидимый слон». С Вашей стороны, дорогой дядя, было очень любезно поверить мне в моих ощущениях насчет крупного сговора основных политических фигур к северу от Рима. К сожалению, у меня пока нет подтверждения, что конкретно они задумали, но в Генуе некоторые наблюдаемые особы готовятся к очным переговорам с Просперо Колонной на нейтральной территории. Д`Эсте тоже предположительно участвует.
Медичи, судя по действиям их людей, в «Невидимого слона» не вовлечены, а напротив, всеми силами противодействуют. В Генуе замечен Тодт, которого генуэзцы не без оснований считают агентом Медичи для особых поручений. Его обвиняют в пиратстве и краже пятидесяти тысяч дукатов золотом, предназначенных для подкупа кардиналов в пользу Помпео Колонны. Обоснованность этих обвинений подтверждают наши люди в Марселе.
Характер отношений между Медичи и французами до конца не понятен. В Марселе по просьбе некоего де Круа экипаж Тодта выпустили из заключения вместо того, чтобы повесить четыре раза. В Генуе этот же де Круа имел острый конфликт с королевским финансовым контролером Пьером де Вьенном. Однако, по возвращении в Геную с экипажем Тодта, де Круа частично уладил разногласия с властями при покровотельстве кардинала Инноченцо Чибо. Наши наблюдатели сообщают, что за де Круа в Генуе велась слежка людьми епископа и людьми губернатора.
Я склонен считать, что и Медичи, и французы, и генуэзцы ошибаются, а де Круа ведет свою игру. Точнее, игру своей супруги Шарлотты в целях утверждения прав на титул и наследство де Круа. Сей рыцарь весьма смел и удачлив, и, возможно, еще встретится на нашем пути. Шарлотта де Круа с недавних пор наш полезный контрагент, я говорил с ней и не думаю, что ее заботят чьи-то интересы кроме ее собственных.
К сожалению, я пока не смог сообщить Вам, дорогой дядя, ничего действительно важного. Отправляюсь в Милан и надеюсь, что ряд вопросов прояснится к моему прибытию. Наш миланский филиал отлично выполняет свои задачи, невзирая на смену власти в городе и военные действия в окрестностях. Я с Вашего позволения премирую руководство, когда вернусь.