Первая ошибка Максимилиана состояла в том, что он не подумал, кому еще может быть нужен алхимик.
Во времена оны в Генуе стоял епископский дворец, а во дворце жил да был архиепископ и кардинал Инноченцо Чибо. Его Высокопреосвященство был не каким-то варварским епископом, вылезшим наверх из простолюдинов, нет – он происходил из знатного духовного рода. По материнской линии он приходился внуком Лоренцо Медичи, а по отцовской – внуком Папы Иннокентия VIII. Новопреставившийся Папа Лев Х был для Инноченцо родным дядей, а будущий Папа Климент VII, пока еще кардинал Джулио Медичи, кузеном.
Сам же отец Инноченцо стал кардиналом в двадцать два года, а сейчас уже второй год служил Богу и семье Медичи как архиепископ Генуи. В августе он получил почетную должность кардинала-камерленго, которую, правда, пришлось небезвозмездно уступить кардиналу Армеллини, другому достойному представителю рода Медичи. С Генуей архиепископа дополнительно связывало родство исконно генуэзской семьи Чибо с не менее уважаемыми семьями де Мари и Дориа.
Словом, настоящий епископ эпохи Возрождения, а стало быть, само собой, носитель духа эпохи во всех отношениях.
Смерть Льва Xзастала Инноченцо совершенно неготовым к политической борьбе. Его Высокопреосвященство изволил простудиться. Как и подобает мужчине в самом расцвете сил, он не стал злоупотреблять процедурами и микстурами, а посчитал, что насморк и так пройдет за неделю, хоть лечись, хоть не лечись. Насморк на такое отношение обиделся и ушел. В легкие. Усугубившись еще и кашлем. Монах, выполнявший обязанности лекаря, несколько раз отворял кровь. Кашель отступал, но неизменно возвращался.
- Витторио! – позвал архиепископ, - Витторио! Я слышу, что ты тут.
- Брат Витторио, - с важным видом поправил «разбойник в сутане».
Витторио служил Инноченцо еще с Флоренции. Бывают семьи простолюдинов, которые традиционно служат знатным или богатым семьям. Предки Витторио уже лет сто служили предкам Инноченцо, включая и Лоренцо Медичи, и даже Козимо Медичи. Витторио не выполнял для епископа какую-то ежедневную работу, а «решал вопросы», как называют эту деятельность в наше время. Статус духовного лица он попросил и получил для того, чтобы решать вопросы в церковной юрисдикции, а заодно избегать подсудности светским властям. Насколько знал Инноченцо, у Витторио на текущий момент была как минимум одна любимая женщина и как минимум двое детей не от нее.
- Брат Витторио, кхе-кхе! Благословляю тебя сходить к алхимику и принести надежное средство от кашля, - сказал епископ, не оглядываясь. Он сидел за столом у окна и работал с бумагами.
- Ходил уже, Выше высокопреосвященство, нет его.
- Когда вернется?
- Не написал. Написал «Кто войдет без спроса, превратится в жабу», и все. Неохота мне в жабу превращаться, меня французы съедят, и кто Вам тогда лекарства будет носить?
- Еще раз сходи. Или посади кого-нибудь, чтобы сразу тебе сказали.
- Да сидят уже. Булочник обещал сына прислать. Благословите другими делами заняться?
- Какие у тебя дела? Позор епархии, к Петруччи в сутане ходишь. Благословляю в школу фехтования, к бабам и в кабак ходить в мирской одежде. Понятно?
- У меня все грязное. Я после Борго-Форнари вместе с конем в канаву свалился.
- Благословляю постирать.
- У меня денег нет.
- Епископ отвернулся от своего рабочего места у окна и сурово посмотрел на брата Витторио.
- Ты опять меч купил, грешник?
Витторио пожал плечами. Вопрос, очевидно, риторический.
- И повесил поверх сутаны.
Это уже не вопрос. Можно не отвечать, и так видно.
- Как монегаск какой, прости Господи.
- Я не монегаск, я борец с ересью, демонолог. Мне можно.
- Не благословляю, - Епископ встал, прокашлялся и строго взглянул на Витторио, - У келаря возьми пол-дуката, приведи в порядок одежду, и чтобы был или с мечом, или в сутане! Демоноложец ты, а не демонолог! Что там по делу Борго-Форнари?
- Ничего. Рыцарь сбежал, арестовывать некого. Демона на допрос вызвать не могу. А если бы и мог, не стал бы. Не умею и учиться, простите, не хочу. Остальные опрошены, бумаги вроде в порядке.
Епископ взял со стола четыре листа бумаги. Сложил вместе.
- Ой! – Витторио подскочил и раздвинул листы, чтобы они не соприкасались, - Я специально на разные бумаги срисовывал, чтобы порчу не навести.
- Ерунда!
- Да какая ерунда. Вот Вы, наверное, сложили, теперь то чих, то кашель. Папа, говорят, тоже, то чхи, то кхе, так и помер. И суккуба в ту ночь в Риме видели.