- Кардинал Помпео Колонна? – спросил епископ.
- Не знаю.
- Генуэзцы убивают Папу, открывая дорогу Помпео Колонне, а Просперо Колонна сидит в Милане и не идет на Геную?
- Может быть.
- Сдача Милана входит в заговор?
- Не знаю.
- Королева-мать как-то причастна?
- Не знаю.
- Почему Вы вернулись в Геную?
Макс сделал вид, что задумался. Как раз принесли бламанже.
- О, какое белое блюдо!
- Рис, миндальное молоко, белая рыба, - кивнул епископ, - Заходите в скоромный день, бламанже будет с курицей.
- Покорнейше благодарю.
- Так почему Вы вернулись в Геную?
- Позвольте мне не отвечать на этот вопрос.
- Не позволю.
- Я поклялся держать это в тайне.
- Как кардинал и архиепископ, я снимаю с Вас это обязательство.
- Я не могу.
- Если Вы поклялись держать в тайне причину Вашего возвращения, значит, речь идет не о Вашей личной инициативе, а о Ваших обязательствах перед кем-то еще.
Макс промолчал. В горле пересохло, и он от души отпил вина.
- Вы верный рыцарь короля Франции и не шпион?
- Да.
- То есть, Вы выполняете задачу в интересах короля и Франции, поставленную лично Вам значимой персоной?
- Да.
- Но, надо полагать, не де Вьенном.
- Да, - Макс поднял руку, как бы прерывая речь собеседника и требуя внимания, - И прошу Вашего содействия.
- В чем?
- Я не могу сказать, в чем. Но могу сказать, против кого. Люди, которые убили Папу, очевидно, враги всем Медичи, включая Вас. Вряд ли они хотят видеть тиару на Вашей голове. И, раз уж они убили Папу, то убьют и кардинала, если посчитают нужным.
«Тиару на моей голове?» - подумал отец Инноченцо, закашлялся, отпил «Панацеи» и закусил хлебом.
- Поэтому я бы не советовал Вам ехать на конклав полностью здоровым, - Макс воспользовался перерывом в допросе, чтобы сменить тему.
- Почему?
- Во-первых, я слышал легенду, как один кардинал приехал на конклав весь больной-пребольной. И его выбрали Папой, потому что долго не могли договориться, и посчитали, что пусть больной посидит на престоле месяц-другой а за это время кардиналы договорятся о следующем Папе в более удобных условиях.
- Это не легенда. Иоанн Двадцать Второй действительно приехал на конклав тяжело больным, с Божьей помощью исцелился и правил христианским миром еще восемнадцать лет. Он вошел в историю как мудрый и сильный Папа, и нынешние кардиналы не могут о нем не знать.
- Я так понимаю, что второй раз кардиналы больного не выберут?
- Конечно. Но Вы сказали: «Во-первых». Что тогда во-вторых?
- Во-вторых, главный кандидат от семьи Медичи – Ваш кузен Джулио. Враги скорее попытаются отравить его, чем Вас. Тем более, что зачем со всеми сложностями травить того, кто и так болен и пьет массу снадобий, которые могут ослабить яд? Вы станете неприоритетной целью и сможете дожить до того момента, как коллегию кардиналов замуруют в соборе.
- Неплохо, сын мой, неплохо, - кивнул епископ, - А на кого бы, по-Вашему, сделали ставку враги Медичи?
- Конечно, кардинал Колонна, - уверенно ответил Максимилиан.
- Все наши враги собрались вместе и выставили общую кандидатуру?
- Не знаю. Я бы на их месте выставил не меньше двух кандидатов и держал бы в запасе третьего. Ведь Медичи могут нанести ответный удар.
- Хм… Смело.
Макс понял, что неявно обозвал славный род Медичи отравителями и смутился.
- В смысле, моими руками, - Макс попытался импровизировать.
- На что Вы намекаете?
- Пока не могу сказать.
- Тогда я не вижу причины помогать Вам в Вашей тайной миссии. Пока не вижу, - ответил епископ, но неуверенно.
- Начинается конклав. У наших общих врагов есть планы на избрание нового Папы. То, что я должен сделать, им помешает, - продолжил рыцарь.
- А нам поможет? – спросил епископ.
- Не повредит.
- Какого именно содействия Вы просите?
Рыцарь ненадолго задумался.
- Профильного, Ваше высокопреосвященство. Понять, простить и отпустить. Можно благословить. Дальше я с Божьей помощью сам справлюсь.
Епископ задумался. Рыцарь молча ждал.
- Хорошо. Идите и не грешите.
- Благодарю Вас, Ваше высокопреосвященство, - Максимилиан поклонился.
- Но помните, что Вы передо мной в долгу.
- Да, Ваше высокопреосвященство. В бедах и напастях можете рассчитывать на мой меч, - рыцарь сразу же ограничил свой долг.
- Вы его отпустили? – удивился Витторио.
- Я пока не понимаю, что он должен сделать в Генуе, - ответил отец Инноченцо, - Но как духовный пастырь и, что немаловажно, получатель дохода от сей епархии, я не хотел бы, чтобы сюда пришла война. Будет ли светский правитель называться губернатором или дожем, будет он из Фрегозо, Адорно или Фиески, или, может быть, Дориа, мне не так важно. Я чувствую, что идет большая игра, но я не буду играть ни за одну из сторон до тех пор, пока не пойму, какой мне в этом резон. Пока что я даже стороны толком не вижу.