Палка – неважное оружие против двух мечей. Тодт отбил по удару от каждого. Взял верхнюю защиту двумя руками, но неудачно. Меч до середины разрубил древко и застрял. Второй наемник ударил в голову, но Мятый сбил удар в сторону, толкая перед собой труп с фонтаном крови из взрезанной шеи.
Противник Тодта с мечом, застрявшим в древке, схватил священника левой рукой за рукав и дернул влево, нажимая мечом. Тодт оступился и ударился затылком о стену.
Мятый оказался окружен с трех сторон, но он упал на землю быстрее, чем враги смогли изменить траекторию ударов, направленных в голову и в торс. Перекатился, подрезал бедро ближайшему и вскочил лицом к лицу уже против двух.
Симон чудом увернулся от удара мечом, упал сам и уронил Книжника, чем спас жизнь и ему. Четверо врагов перепрыгнули через них и устремились вниз, где уже ударился головой Тодт и катился по булыжникам Мятый.
Фредерик в два прыжка преодолел лестницу и из открытой двери заколол одного из четверых.
Мятый, увидев, что Тодт упал, не отступил, а атаковал с бешеной скоростью. Двое едва успевали парировать его удары.
Трое оставшихся отвлеклись на Фредерика. Ему не повезло сразу же. Уколол слишком сильно слишком тяжелого врага. В правый бок. Клинок прошел глубоко и застрял между ребер. Старший стражник обернулся и, не раздумывая, ударил сверху по застрявшему мечу. Рукоять вылетела из руки оруженосца, и труп повалился вместе с его мечом.
Фредерик отскочил внутрь дома, наткнулся на стол, уронил его со всеми мисками и ложками и сам упал. Все трое бросились на него, посчитав, что те двое в улице справятся с кем-то одним.
Мятый неожиданно остановился. Его противники, который защищались, а не атаковали, тоже остановились.
Мятый наклонился, левой рукой сгреб сутану на груди Тодта и рывком поставил его на ноги. Присел и взвалил священника на плечо.
- Я ухожу, и это подарок вам не от меня, а от Бога! – сказал он врагам, - Вы, два жалких поросенка с прутиками, можете постегать ими друг друга!
«Два поросенка» переглянулись. Они уже имели возможность оценить, что за противник им достался, и решили, что вдвоем на него как-то недостаточно.
Мятый, держа легкого старика на левом плече, отступил задом на несколько шагов, потом повернулся и побежал.
- Черт! – сказал правый «поросенок», - Давай за ним, скоро устанет и конец ему.
Левый молча вложил меч в ножны, и они побежали вслед за Мятым.
Джованни ударил стражника головой об мостовую, приподнялся и увидел, что кто-то бежит вниз по улице, а кто-то толкается в дверях. У стены напротив Бруно стоял на коленях, покачивая головой. Рядом с ним в почти такой же позе стоял стражник, закрыв лицо ладонями. Умел покойный боцман бить людей, да у него и судовая роль такая, что убивать и калечить матросов нельзя, а разъяснительную работу вести надо.
- Бруно, вставай! – Джованни поднял земляка за одежду, - Уходим, быстрее!
- Мессир! – обратился к лежавшему на полу Фредерику старший из троих, - Вы не будете так любезны пройти с нами и объяснить насчет беглых арестантов?
- Никакие они не беглые! – ответил Фредерик, вставая, - Устроили тут бойню на ровном месте! Вы кто такие вообще?
- Меня зовут Фабио Моралья, и я служу губернатору, - представился старший, - Извините, мессир, но это Мятый начал.
- С чего бы вдруг ему начинать?
- С того, что он бесноватый малость! Вы как будто не знаете?
- Не знал, - пожал плечами Фредерик, - Вроде он нормальный был.
- Да они все обычно нормальные, а потом раз! И бешеные! Вы как будто не встречали никогда, - удивился Фабио.
- Ладно, встречал, - согласился Фредерик.
На самом деле он лично таких не встречал, но слышал истории про нормальных вроде бы людей, которые неожиданно бурно реагируют на определенные раздражители. Даже про кого-то из предков такое говорили. К тому же, пришедшие не стали его убивать, имея такую возможность. То есть, может быть, они и правда пришли за арестантами, а те воспротивились. Нехорошо получилось. Надо уладить этот вопрос, а то власти будут путаться под ногами и не дадут дяде Максимилиану украсть кучу золота у французской королевы.
Поэтому Фредерик поднялся наверх, сменил залитую супом рубашку, надел дублет, опоясался поясом с ножнами и накинул плащ. Пока одевался, вкратце объяснил ситуацию Иеремии, чтобы тот рассказал дяде Максимилиану. Выйдя на улицу, он первым делом вытащил из трупа свой меч, тщательно вытер и вложил в ножны.
Стражники ждали его, переворачивая своих убитых и раненых. Симон уже перевязывал раненого в бедро его же рубашкой.