- Забыл, что за меч не брался, что ногами шаркаешь?
- Да.
- Отойдите, отче, - вежливо сказал какой-то разбойник.
- Я его духовник, - спокойно ответил Тодт.
- И что?
- Ему надо помолиться перед боем.
- Зачем?
- Потому что я так сказал.
Собеседник икнул. Мятому надо помолиться перед боем? Духовник?
- Ну молись, что поделать, - разрешил противник.
- Был бы у тебя меч, я бы нашел тебе подходящее место из Писания, - Тодт вздохнул. В его изложении Библия больше напоминала фехтбух.
Мятый опустил голову.
- У меня только посох. В Писании есть про посох?
Тодт просиял, как будто понял что-то важное. Он вспоминал, где в Писании «палка», а надо было вспоминать «посох».
- Повторяй за мной. Господь пастырь мой, и я ни в чем не буду нуждаться!
- Господь пастырь мой, и я ни в чем не буду нуждаться! – тихо повторил Мятый.
- Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего!
Мятый повторил несколько уверенней, чем первую фразу.
- Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной! – Тодт ощутимо повысил голос, и Мятый вслед за ним.
- Твой жезл и Твой посох - они успокаивают меня! – Тодт обхватил ладонью руку Мятого, державшую посох.
- Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих!
- Умастил елеем голову мою! Чаша моя преисполнена! – Тодт почти кричал.
- Так, благость и милость Твоя да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни! – проорал последнюю фразу Мятый.
Тодт хлопнул его по спине.
- Вырви ему сердце! – сказал он вместо благословления.
Мятый зарычал и бросился вперед, совершенно не подволакивая ноги и бесстрашно размахивая посохом.
Посох имеет перед мечом только то преимущество, что он заметно длиннее. Но в сильных руках оно может стать решающим.
Не каждый может отличить африканское черное дерево от обычной палки, крашеной в черный цвет или покрытой темной морилкой. Тем более, не каждый и не любым мечом осилил бы не то, что разрубить, а даже заметно надрубить такой посох.
Мятый размахивал посохом как двуручным мечом, держа левой рукой за конец, а правой на фут дальше. Его противник, вооруженный довольно длинным клинком, но все-таки одноручным, легким и предназначенным в первую очередь для укола, затруднялся парировать тяжелые удары, не говоря уже о том, чтобы перейти в атаку. Впрочем, как и все генуэзские браво, он поддерживал форму, поэтому не столько парировал, сколько маневрировал и уворачивался от ударов.
Маневрировать и уклоняться пришлось всем зрителям в небольшом дворе. Мятый еще не попал ни разу, а противник уже нашел у него уязвимые места и ловким выпадом зацепил правое предплечье. Посох-древко звонко ударил о землю стальным подтоком там, где только что стоял юркий генуэзец, а тот, в очередной раз увернувшись, вытянулся над лужами и грязью в низком выпаде, вытянулся всем телом в одну линию от пальцев левой ноги до острия меча и направил клинок в живот Мятого.
Мятый успел втянуть таз и нанес горизонтальный удар слева направо с земли на уровне пояса намного быстрее, чем кто-либо мог ожидать, но посох пролетел над головой противника, настолько низкий у того получился выпад.
Еще быстрее Мятый развернул посох в воздухе и махнул справа налево. У противника хватило ума на полноценную атаку, а не на единичный прием. Он схватился левой рукой за посох между руками Мятого, а мечом вот-вот ткнул бы под ребра, но недооценил силу и скорость удара настолько, что не удержался на ногах и повалился на спину. Мятый тут же упал ему коленом на грудь, наклонился и ткнул пальцами в глаза.
Сзади на Мятого неожиданно для всех напал еще один недоброжелатель. Сделал шаг от стены, одновременно вытаскивая меч из ножен.
Тодт метнул в него холщовую сумку с наконечником коузы. Попал не то в висок, не то чуть выше. С такого расстояния смешно не попасть.
Из толпы выскочил третий. Мятый увидел его краем глаза, подхватил меч первого дуэлянта, парировал удар и перешел в атаку. Арестант так крутил мечом во все стороны, описывая петли и круги, что между делом отбивал даже те удары, которых не видел. Противник, привыкший к обмену ударами, только успевал приседать и отскакивать. Но это в зале на паркете можно приседать и отскакивать долго, а на улице до первой лужи. Дуэлянт поскользнулся и упал навзничь. Мятый проткнул ему грудь с такой силой, что клинок прошел насквозь.
Приподнялся второй, которому досталось сумкой по голове. Мятый обернулся, подскочил к нему, повалил, снова привычно упал коленом на грудь и на этот раз ударил кулаком в лоб. Под затылком растеклось пятно крови. Враг дернулся и затих.