- Знаю.
- Кокки начинает с трехсот. Просто за то, что он выйдет из дома и пальцем о палец ударит.
Макс улыбнулся. В точку.
- Лис Маттео? – Макс вспомнил, как представился разбойник, который рискнул напасть на дом Кокки.
- Хороший вариант. Заказчиков не обманывает, не берется за то, что не осилит. Обычно работает с двумя друзьями, но может набрать банду в десять-пятнадцать мечей.
- На кого работает?
- На любого, кто заплатит. Включая французов и прочих иностранцев.
- Благодарю, - Макс решил вернуться к изначальной теме встречи, - Как получилось, что Фредерик так быстро сделал Вам предложение, и Вы его приняли?
- Некий незнакомец назначил ему встречу у нас, и я любезно пригласила благородного гостя на обед, - Кармина максимально смягчила ситуацию.
- На обед? – строго спросил Макс, - Не думал, что совместный прием пищи так сближает людей.
- Я влюбилась с первого взгляда еще в нашу первую встречу, - Кармина опустила глаза, - Он такой хорошенький. Как котик.
Котик. В некотором роде да. Зверь, который считается домашним, но на самом деле хищник, убивающий ради развлечения. Быстро учится всему, что считает нужным для себя. Но его крайне затруднительно научить действовать по команде, как коня или собаку. Всегда чистый, умытый и самодовольный. Вежливый и дипломатичный с теми, от кого ему чего-то надо. Ценит доброе отношение. Злобно защищает все, что считает достойным своей защиты.
Интересно, Кармина видит его истинную сущность?
- В Генуе не хватает местных юных красавцев?
- Они простолюдины, - не подумав, ответила Кармина и ойкнула, - В смысле, они ведут себя как простолюдины. Я не имею в виду титулы. Или богатство. Мы и сами не бедные.
Кармина огладила руками свое дорогое платье.
- Я понял, - успокоил ее Максимилиан.
Есть вещи, который носитель соответствующей культуры понимает без дополнительных объяснений, но стороннему наблюдателю они неочевидны. Например, что имела в виду Кармина, и почему ее понял Максимилиан?
Носителей рыцарской культуры в описываемое время намного больше, чем носителей титулов. Круг общения благородного человека включает не только ему подобных. В замке у молодого дворянина обычно есть друзья примерно того же возраста, которые воспитываются ровно теми же Старшими в том же ключе. Когда Его Величество любезно пригласит рыцаря повоевать, с кем поедет рыцарь? С крестьянами? Или побежит в таверну нанимать кого Бог пошлет? Нет, рыцарь поедет на войну с верными людьми, которые будут сражаться рядом с ним и погибнут, приняв предназначенный ему удар. Не с каким-то сбродом, который если не дезертирует по пути, то сбежит перед боем, прихватив окорок из обоза.
Или в тех же итальянских городах есть семьи, которые поколение за поколением поднимаются по социальной лестнице, и со временем кто-то достойный получает свой первый титул, будучи носителем простолюдинского прозвания, произошедшего от профессии. Как Медичи, например.
Также в круг общения высшего света попадают и свежие выходцы из простого народа. Священники, художники, оружейники и прочие талантливые люди, которые всей душой принимают нормы и правила верхов общества.
Не говоря уже о том, что есть и обратное движение. Встречаются потомки лучших родов Европы, не говоря уже о потомках простых дворян, которые беднеют и служат королям как простые солдаты или даже начинают работать. Но подчеркнуто сохраняют и передают своим таким же бедным детям самооценку благородного человека со всеми прилагающимися к ней нормами и правилами поведения.
- Фредерик тоже влюбился с первого взгляда?
- Наверное, со второго. Может быть, и с третьего, я не знаю.
- Он что-нибудь рассказал про себя, про семью?
- Да, он учился на священника у дяди Бертольда. У нас считается очень престижным, когда в семье в каждом поколении есть священники.
- Он недоучился.
- Да, он перешел в оруженосцы. У нас тоже благородный человек может сменить духовную карьеру на светскую и наоборот. Вы ведь тоже считаете, что лучше быть рыцарем, чем аббатом?
- Риторический вопрос.
Не переспросила. Знает, что такое риторический вопрос. В целом все понятно. Наверное, не стоило посвящать Фредерика в матримониальные планы Шарлотты. Скорее всего, он еще в Милане делал предложения местным красавицам на выданье, но они предсказуемо отказывали. Здесь ему попадается в руки девушка, которая, в отличие от миланских ровесниц, не избалована благородным обществом в кругу разбойников и воров. Французское благородное общество, надо полагать, устраивает далеко не всех генуэзских невест.