Все ближайшие скупки приграничья контролировались им. И всегда нашлись бы люди, что донесли хозяину о появлении в его зоне крупного самородка. А он за такую провинность живьем шкуру содрал бы с несчастного. Об этом Рахматулло не мог не знать и не стал рисковать жизнью ради обманчивого желтого блеска. Такой поступок давался далеко не многим…
И потекло золото! Не жирным, но стабильным ручейком.
Как только забил этот ручеек, почувствовал Нурулло, что изменились их отношения с Мусой. Завидовать он начал командиру. Тот же, в свою очередь, приложил все усилия, чтобы знать обо всех шагах своего алчного помощника…
И вот верный человек доложил, что накануне отправки очередной партии груза телохранитель Мусы имел встречу с гонцом из Тулукана. О чем они говорили, человечек не знал, и это еще больше насторожило командира. Хотя ставленник арабов по роду своих занятий должен был встречаться с тайными гонцами, но… интуицию не обманешь. Интуицию, которая развилась за десять лет войны и необыкновенно обострилась с тех пор, как нашли золото.
…Его золото, которое Нурулло ни намерен не отдавать никому. В нем его будущее и будущее детей. Полевой командир не хотел признаваться даже самому себе во сне, что ему надоело воевать. И в глубине души он видел себя радушным хозяином на вилле где-нибудь на океанском побережье, подальше от этих гор. Нурулло не разу не был на море, но океанские пейзажи с американских видеокассет глубоко запали в душу. И теперь этот сын шакала хочет разрушить его мечту?
В том, что Муса договаривался о засаде с земляками — арабами из тулуканского лагеря по подготовке моджахеддинов, Нурулло почти не сомневался. И чем больше думал об этом, тем меньше находил аргументов против этого…
Именно поэтому он и взял с собой в поездку своего телохранителя Мухаммеддина. Тот был из русских солдат, звался некогда Николаем, и был захвачен моджахедами еще в 1984 году. Тогда Нурулло выкупил пленного у воинов соседнего отряда, намеревавшихся расстрелять русского, приблизил к себе. И Николай, приняв ислам, стал Мухаммеддином и преданным телохранителем.
Сейчас он сейчас сидел на заднем сиденье сразу за водителем «уазика». Около правой противоположной дверцы устроился сам Нурулло. Между ними посадили Мусу.
— В чем дело? — оказавшись зажатым между широкими плечами хозяина и его нукера, недовольно спросил он. — Я мог поехать в первой машине, вместе с охраной.
— Не будь глупцом! — заявил ему ответ Нур, — Или ты не знаешь, что в случае засады первой погибает как раз первая машина. А ты слишком ценный человек, Муса, чтобы просто так погибнуть!
Черкес скрипнул зубами и смирился.
Этот скрип еще больше убедил Нурулло, что его помощник замыслил что-то неладное. Однако он сделал так, чтобы в случае засады продажный сын саудовского верблюда не смог уйти без возмездия.
Для этого у Мухаммеддина приготовлен взведенный «стечкин». А если и здесь произойдет промашка, то приемный сын арабов все равно не избежит возмездия: в «уазике» рядом с водителем сидит младший брат Нурулло, Зухроб. Он известен умением без промаха стрелять в темноте на любой звук.
Не зря Нурулло славится искусством предугадывать случайности…
…Головная машина, на секунду вспыхнув красными «стопарями», вдруг остановилась. Водитель второго «уазика», в которой ехал Нурулло, тоже мгновенно нажал на тормоза.
Полевой командир, качнувшись в такт рессорам, одной рукой сжал лежащий на коленях автомат. Второй он нащупал на поясе под «пакистанкой» рукоять дорогого пистолета «глок»» и быстро взглянул на Мухамеддина:
— Почему встали?
Тот в ответ лишь пожал плечами: «Почем я знаю?»
Зухроб, не дожидаясь приказа старшего брата, схватился за «уоки-токи»:
— Эй, Парвани! — вызвал он первую машину, — Что там у вас?
— На дороге дехканин[9] лежит, — донеслось из черного передатчика, — Рядом арба с ишаком. В арбе вроде духтора. Кажется, неживая… Проверить?
Зухроб вопросительно посмотрел на Нурулло. Тот кивнул:
— Пусть посмотрят, только осторожно…
Зухроб вновь поднес ко рту мембрану радиостанции. Полевой командир взглянул вправо, на своего заместителя:
— Как ты думаешь, Муса, что там может быть?
Наемник помолчал, напряженно вглядываясь во тьму, потом ответил:
— Нужно выбираться из машины: если это засада, успеем уйти в сторону гор…
После чего он кивнул сидящему впереди водителю. Тот, привыкнув повиноваться заместителю командира беспрекословно, открыл дверцу машины и сделал попытку выбраться наружу.