Голый Вик некоторое время хлопал глазами и переваривал кучу информации, а потом рванул, пинками пробуждая товарищей. - Встать сволочи, встать или нам конец! Утро твари! - кричал Вик и заводил разбитую тачку. Отъехал от стены, и Чарли со стоном вывалился из багажника. - Что за хрень, Вик, в чем дело? - спросил гнусливым голосом Бен. - Не буду сильно нагружать тебя, поэтому скажу кратко. Хватай сумки из пивной, и мы поедем шлепнуть одного гондона. - Хорошо, а где моя одежда? - взвыл Бен. - Это всё дети, - ответил Вик из глубины салона.
А Чарли вообще ничего не волновало. Он уже расхаживал и разминался на солнышке в одних трусах, сзади которых тоже красовалась надпись маркером: "вдунь". 7:03 После лошадиной дозы Нисмо спала так крепко, что в её голове плясал странный сон, какой бывает собран из тысячи кусочков жизни. И такой сон образует одно, никогда не существовавшее событие. Ей снилась кривая изрисованная дверь с мутным стеклом. Её ручка отвисла и была привязана проволокой. Открыв её, Нисмо почувствовала навалившуюся изнутри духоту и потную вонь. Кажется, это самый уродливый бар во всем городе. Его прогибающиеся ржавые балки держали провисший потолок. Кругом облезлые исцарапанные стены с роящимися дырами от пуль. Столы выглядели так, словно они из мятой жести и вообще были притащены со свалки. Стулья косились, и их ножки разъезжались в разные стороны. А главное достояние - барная стойка, была сплошь покрыта пылью, изрисована и набрана из того же хлама, что и всё здесь. И прямо над баром единственное, что осталось более менее сносным. Неоновая вывеска с яркими голубыми буквами «La pone», на которой «s» потухла.
Гангстеры во сне любят этот странный бар. Сидят и пьют в этой вони и хламе. И, к тому же, вполне довольны. La pone центр жизни отбросов не иначе. - Эй, сучка, давай к нам! - выкрикнул восседающий за кривым столом вояка. Рядом с ним сидел вяленый Кенки. - Ты, когда выпьешь, дважды кретин, - огрызнулась Нисмо, смотря на довольное лицо окликнувшего. - Я знаю, - ответил вояка, расплываясь в улыбке, от чего его шрам на щеке съёжился. - Тут никого сегодня, кроме того страшного старика и малолеток, рисующих опять свое имя на стене, - заплетаясь выдал брат, проведя рукой по своим черным замуслюканным волосам. - Нисмо! Будешь из горла!? - выкрикнул вояка, еле держа бутылку со светящейся жидкостью. - Кенки, может с тебя уже хватит? - спросила Нисмо брата, игнорируя засранца, и с резким скрипом, как ногтями по железу, пододвинула ближайший стул. - А я буду! - воскликнул вояка и припал к грязному горлышку. - Ага, ещё... чуть посидим, - ответил братец сестре, подпирая подбородок и смотря своими блестящими от алкоголя глазами. - Пусть другие торопятся. А мы свободные люди, делаем чё хотим! - заливался вояка с таким мягким именем Нико. Его механические руки сжимали бутыль, а его живот выпячивался из-под пожелтевшей от пота рубахи. Крепкая широкая челюсть и месячная щетина делали его похожим на самого отъявленного уголовника, но, несмотря на это, лицо у него было добродушное и в глазах не было ни капли агрессии. Хотя не думаю, что это волновало тех, кого он методично месил своими железными протезами. Нисмо выхватила бутылку у брата и глотнула жгучего. Тепло приятно ушло к груди. - Нисмо, девочка моя, слушай, ты же знаешь Аву? - спросил Нико, приблизившись и обдав девушку своим запахом изо рта. - Ну знаю, и что? - поспешила ответить Нисмо, откидываясь на спинку. - Тогда скажи мне вот... как женщина, что у нас с ней... как сказать... не сошлось, вот? -запинаясь, выдавил он, переменившись в лице. - Тебе бы помыться... не сошлось у него. А что ты так удивлен? Ты же урод и сам это знаешь, - с удовольствием надсмехалась Нисмо. Нико громко брякнул бутылью об стол и вздохнул. - Ладно, говно собачье. Говори, что случилось-то? - решила проявить немного чуткости девушка. - Дай, зараза. Выгнала нахер из моей же хаты, представляешь? «Извини, но я охладела к тебе», - нелепо спародировал Нико и протер потное лицо рукой. - Охладела она. А хату то не хочется вернуть, сука!? Я же теперь совсем нищий. И помыться негде, - добавил вояка и припал к горлу. - Так, а отсудить? - предложила Нисмо, раскинув руками. - Да как это. Мне к конфедератам что ли идти? Они псы те ещё, помощи от них только за бабки дождёшься, да и то кинут, - развёл руками в ответ Нико. - Это так не работает. У нас здесь нет никаких гарантий. Да что там, они нас даже за людей не считают! Мы! Те, кто за пределами центра, - отребье! Даже голуби у них на центральных площадях лучше живут! - рявкнул Нико на весь бар и врезал по столу так, что ножки прогнулись. - А если по-нашему с этим разобраться? - осторожно спросила Нисмо, ехидно улыбнувшись. - Не смогу... рука дрогнет, - ответил Нико, рассматривая бутылку. - У тебя? Рука? - заржала Нисмо, глядя на механические руки собрата. - Да, чёрт бы тебя! Так говорят. Не могу я с ней так. Ясно? - вспылил Нико. - А она вот может! Мы бабы все такие, а ты лопух... - ответила Нисмо.