— А ты сейчас будешь похож на слона, очень грустного слона.
— А почему слон? — не понял парень.
— Потому что я кого-то схвачу за нос и потяну его так сильно, что он будет похож на хобот. И тогда ты никому не понравишься.
— Моей харизмы уже будет достаточно.
— И самовлюблённости? Верно? — я улыбнулась, заметив подкрадывающуюся сестру хозяина, которая вооружилась большой кисточкой. — Или же… дай подумать… прости.
— Что?
— За это, — я указала за его спину. Он, повернувшись, никак не ожидал хулиганку в возрасте и застыл, когда кисточка коснулась кожи под носом. Краска была белой, и теперь у парня были усы. Но он не растерялся и, подмигнув мне, с планом в уме, который знал только он, двинулся на меня. Когда я сделала шаг назад и обернулась, чтобы убежать от брюнета, наткнулась на мистера Уильямса, который раздвинул руки, не девая возможности спрятаться. Блейк, этим воспользовавшись, повернул меня к себе лицом и неожиданно поцеловал, не стесняясь окружающих людей. И, конечно же, оставил на моем лице след от белых усов. Но… — О, мистер, да Вы тоже смущаетесь при нашем поцелуе, — я весело указала на его красные щечки и засмеялась громко, что мимо проходящие люди оборачивались и глупо улыбались нам, а девочки-подростки захихикали, посмотрев на моего парня.
— Я не смущаюсь. Я горю при виде Вас, моя королева, а от Ваших поцелуев…
— Блейк, замолчи, мы не одни, — быстро протянула руку к его рту и не дала договорить, неловко поглядывая на хозяина и его сестру.
Я перевела глаза, которые уже стояли на мокром месте. Сильно закусив губу, я надеялась, что смогу успокоить себя и не залить слезами красивое новогоднее помещение пекарни. Мистер Уильямс продвинул чашку с имбирным чаем и, взяв меня за руку, сказал следующее:
— В этом мире нет ничего постоянного, Энни. Даже мы сами не бываем постоянными, вечно меняемся, но для самих себя остаёмся такими, какими привыкли себя представлять. Лишь окружающим виден сразу наш личностный рост, а нам требуется время, чтобы понять, что что-то изменилось, что-то стало другим. Такое происходит и с твоей жизнью: ничего не стоит на месте. Мы привыкли цепляться за прошлое, пытаясь удержать его надолго, даже некоторые умудряются на всю жизнь, тем самым отравляя самих себя. Как-то я увлекался психологией и даже проходил практику. Ты безудержно хватаешь за прошлое, которое необходимо, особенно в твоём возрасте отпустить. Принять, поблагодарить и отпустить. Скажи спасибо всему, что произошло в твоей жизни. Увидишь, станет легче. Нам и не через такое приходится проходить в этой жизни, которая с каждым днём преподносит новые испытания, но она также не забывает и о подарках, которые люди не сразу замечают, живя с чёрными очками на глазах. Сними их и оглянись вокруг, улыбнись каждому листику, который ещё не отпевался в путешествие в сопровождении своего друга ветра. И не стесняйся своих чувств. Они твои и больше ничьи.
Я шла по тротуару в сторону своего дома. Но решила, что не будет плохо, если я прогуляюсь немного по парку, где находился большой фонтан. Я изредка любила там сидеть там и, задрав голову, наблюдать за облаками, затем чувствовать легкое головокружение. И, конечно же, наблюдать за людьми и удивляться тому, какие же мы все разные и уникальные.
Присев на край фонтана, я из рюкзака достала бумажный пакет с выпечкой. Она оставалась тёплой, поэтому, не медля, достала один пирожок с вишней и отломила кусочек, сразу же закинув его в рот. Большую часть оставила в левой руке, откинувшись на правую. Закрыла глаза и открыла их, как только закинула голову, устремляя взгляд на плывущие медленно облака. И задумалась ни о чем. Мыслей в голове не было. Я отдыхала от тишины своего внутреннего голоса.
Неожиданно я почувствовала что-то мокрое на своих пальцах и чуть не упала спиной в воду, но сумела в последнюю минуту ногами ухватиться за землю.
— Что…
Я ахнула, и мое сердце застучало быстрее. Я сглотнула и замерла. Мне стало страшно, но от чего я не поняла. Просто внутри появилось волнение. Я не верила своим глазам.
Мокрый холодный нос собаки, очень похожей на Кристмас Стар, коснулся моих пальцев вновь. Животное заскулило и, вырвав из моих рук горячий вишнёвый пирожок, бросила на землю. Мгновенно собака съела его и от удовольствия высунула язык, облизывая свою мордочку, ища оставшиеся крошки. Я не двигалась. Светло-бежевый пёс с чёрным левым ухом был явно голодным, будто бы питался несколько дней.