Повернувшись, я удивилась. Блейз Картер стоял передо мной. На нем была обычная джинсовая куртка, которая прятала футболку с изображением волны… И в руке держал какую-то красную тетрадь. У нас даже тетради одинаковые… Красная…
— Отдай! — воскликнула я и резко схватила руку парня, протягивая её в свою сторону. Там все личные вещи записаны. А если он прочитал… — От-дай.
На солнечном свету, который подкрался в наш коридор из огромных окон, тетрадь красного цвета ярко привлекала мое внимание. Потёртая поверхность обложки «кричала» о старых историй, связанных с ней — с моей личной подружкой. А теперь эта драгоценность находилась в руках малознакомого парня, который своей ухмылкой начинал раздражать меня ещё больше. Так бы и достала бы резиновую стёрку из пенала и стёрла эту чёртову улыбку.
— А волшебное слово?
— Я тебе не пятилетний ребёнок, — вторая попытка забрать свою собственность не удалась, и я, отвернувшись от него, громко хлопнула дверью и направилась на первый урок мистера Коулмана. Если игнорировать Блейза, то ему надоест эта игра, и он отдаст мне мою же тетрадь. Тетрадь, в которой хранится много моих тайн.
Я слышала его шаги.
Он шёл за мной.
— Энни, всего лишь одно волшебное слово, — не отставал парень, быстро догнав меня за доли секунды. — Тебе трудно, что ли?
— А тебе трудно мне просто отдать тетрадь? — резко остановилась я, чуть не ударившись о стену мускулов мистера Картера. — И вообще я тебя вижу второй день, а ты мне ещё какие-то условия ставишь.
— Вообще-то третий…
Он помнит.
Встреча на парковке супермаркета.
— Какая разница? Простой отдай мне её, и давай разойдёмся по разным классам. Я не выспалась, сил нет, а ты ещё достаёшь.
Вместо обиды от парня на мои грубые слова, я получаю хитрую улыбку, которая украшала его и так красивое лицо.
— У нас с тобой общая литература, милая.
***
— Кто мне скажет, о чем произведение Шекспира «Буря»?
Хочу спать.
Глаза закрывались с каждой минутой, которые тянулись так долго, что даже улитка смогла бы пройти пять миль. Но я до сих пор продолжала сидеть на уроке литературы и открывать свои глаза пальцами, как Том из мультфильма, который, чтобы не уснуть, поставил между веками палочки.
Я выпрямилась; может, поможет проснуться и почувствовать себя бодрой. Но после нескольких секунд таких сидений моя спина вновь превратилась в гору. Лучше первым уроком была физкультура. Хотя она сегодня есть, но последним уроком.
На вопрос мистера Коулмана никто не собирался отвечать; мое чутьё подсказывает мне, что никто не подготовился к уроку. Похоже, Тео это почувствовал.
— Энни, думаю, что ты сумеешь ответить на мой вопрос, — сказал молодой учитель, устремляя свои глаза на меня, тем самым смущая мою персону. — Расскажи нам что-нибудь.
Зачем я вообще шевельнулась?
— Э-э-э… Честно говоря, мне эта трагедия вообще не понравилась. Все герои по характеру слабы.
— Отлично. Давай поговорим о Дездемону, — предложил мистер Коулман, огибая свой рабочий стол и приближаясь к моей парте, но останавливается за два человека до меня. — Почему, по-твоему, главная героиня не понравилась?
— Так бы ответил человек, который не читал само произведение, — усмехнулась я, радуясь своему обманному трюку. — Здесь на самом деле нужно капнуть немного глубже. Женщины для Яго не более, чем средство заполучить желаемое. Дездемона — устранить Отелло, Эмилия, жена его — посредник и мелкий исполнитель некоторых поручений. Ни о какой любви в таком сердце, по моему мнению, речи быть не может. Такой человек лишь преисполнен любви к себе и к своим интересам и целям. О женщинах он отзывается крайне неуважительно. Кстати, половина парней в этом классе так делают, — добавила я, не подумав, что будет после.
Громкие возгласы женской половины заполнили кабинет; мужские протесты летели в нашу сторону (девчачью).
— Так, тихо, класс! — повысил голос мистер Коулман. Удивительно, но одноклассники сразу же замолкли. — Вы должны понимать…
— Вообще-то в таком отношении к своей персоне сама виновата Дездемона.
Только его не хватало.
— И как же? — я повернулась на сто восемьдесят градусов назад, чтобы видеть лицо оппонента. Блейк, развалившись на стуле, лениво посмотрел в мою сторону, и медленно его лицо изменилось из скучающего состояния в заинтересованное. Его глаза быстро метнулись на мою тетрадку, которая покоилась перед ним в опасной близости. — И, вдобавок, Отелло задушил Дездемону во сне. Его ревность привела к трагедии.