— Да-а-а. Том у меня очень общительный, — отвечаю я, параллельно думая о том, о чем мог про меня рассказать брат этой девочке.
Только тогда, когда я хочу спросить о математике, то в дверь туалета кто-то начинает стучаться.
Дверь немного приоткрывается, но только на пять градусов.
— Энни, ты готова?
Блейк.
Я узнаю его голос.
Открываю рот, но меня обрывают.
— Парень, что ты там делаешь?!
Это обращаются к брюнету.
— Энни, давай быстрее! Он идёт сюда! Быстрее!
Бросая помаду обратно в сумку, я беру за руку Фиону и тяну её из помещения. Когда мы выходим к Блейку, то видим, как пожилой мужчина за стойкой держит ухо парня.
— Чтоб в женский туалет парень заходил, стыд и срам, — грозно говорит Ханс и смотрит на нас. — Он ничего не сделал вам?
— Да что я могу сделать, дядя Эван, — отвечает вместо нас Картер и начинает хохотать. Его смех мгновенно заполняет все пространство, отданное для игры в боулинг. Некоторые игроки повернулись к нам, услышав прекрасный заливистый смех.
Прекрасный?
Нет, вам послышалось.
Через полчаса я уже сидела и ждала своей очереди.
— Давайте разделимся по-другому, — говорит именинник, останавливаясь около стола. В руках он держит тяжелый темно-красный шар. — На пары…
Перебивая брата, Элис поднимает руку и почти кричит на весь зал:
— Я с тобой!
Из веселого парня Блейк превращается в раздражённого, когда Коннор, студент юридического университета, берет меня за руку и поднимает её вверх, оглашая, что мы играем вместе. Я даже не успеваю сказать слово, потому что друг Блейка тянет меня на свою сторону стола, и я сажусь рядом с ним, подальше от Картера. Джеффри остаётся с двоюродной сестрой Блейка — Юноной, — потому что он вообще никакой в игре боулинг, как и я.
— Проигравший покупает пиццу, — радостно говорит Коннор и становится на ноги. — Мы играем первыми. Пошли, Энни.
Когда я прохожу мимо Картеров, то слышу почти неразборчивый шёпот Элис:
— Успокойся, Блейк. Не порть себе праздник.
Не портить себе праздник? Она вообще о чем? И что может испоганить его особенный день, который бывает только раз в году?
— Ничего я не порчу, — бурчит Блейк и поднимает взгляд наверх. Он ловит меня глазами и медленно улыбается. — Вперёд, Энни!
В боулинг я особо не умела играть. Однажды на дне рождения моего одноклассника, в третьем классе, он пригласил гостей в боулинг, где, вы, наверное, уже догадались, удача была не на моей стороне. Игрок из меня был худший из худших. Всю половину игры кегли оставались не тронутыми шарами и своим блеском ослепляли мне глаза. Счёт на экране показывал, что я находилась на последнем месте. Но, помимо сверстников, была мама именинника, которой я очень нравилась, как и самому хозяину вечеринки. В общем, его мама помогла мне правильно кидать мячи, чтобы эти наглые кегли знали своё место в человеческом мире. И я вырвалась на второе место, что не понравилось моей однокласснице.
И теперь, когда прошло почти восемь лет, я думаю, что ситуация не изменилась.
Подхожу к стойке и беру самый красивый из них: темно-зелёный. Когда просовываю пальцы в шар и начинаю поднимать его, то чуть ли не роняю предмет на свои ноги. Благо есть рядом люди.
— Шестнадцать футов? Серьезно? — мой шар отправляется в руки парня, который украшал сегодня помещение центра своей красотой. Хоть Блейк и снял рубашку, заменив её на футболку, он выглядел привлекательно. Серого цвета глаза рассматривали меня, пока я в ступоре не могла решить, что же ответить этакое ему. — Ты забыла текст?
Ухмылка.
— Прекрати ухмыляться! — говорю я и беру шар с его рук и вновь чуть не роняю его, уже не на свои ноги. — Мне нужно играть, а ты не отдаёшь шар.
Я не сдамся.
— Повторюсь: шестнадцать футов. Возьми «шестерку».
— Ты сам не играешь с этим, — заявляю я, указывая на темно-зелёный шар с числом «16». — И другим не даёшь… Слабо?
Это вызов.
Смотрю прямо ему в глаза. Глаза темнеют и приобретают оттенок темной стали. Начинает медленно появляться азарт.
— На что играем? — спрашивает он, делая шаг ближе. В нос ударяет мускусный запах и запах пиццы, что принесла нам официантка.
Он принимает вызов.
— Приходишь ко мне на вечеринку на следующих выходных. Я слышал, что ты не хочешь идти туда, — отвечает на свой же вопрос парень, наклонившись к моему уху. — И позволяешь проводить тебя после дня рождения до дома, — завершает он и резко выпрямляется, устремляя свой взгляд за мою спину. Коннор.