- Ха-ха-ха! – Смеётся Пётр в голос. - Ну и дела закрутились в твоём школьном болоте. Давай по порядку. Официально у нас вся рок-музыка отнесена к буржуазным извращениям. Так? Так. Молодёжь, однако, через все преграды покупает, переписывает, слушает именно рок. Ты, кстати, как оцениваешь ту музыку, которую слышала?
- Да, Петь, я же не музыкант ни разу! Как я могу оценивать то, в чем ничего не понимаю? – всплеснула руками Марькузьминична.
- Брось, Маш, я же не прошу тебя давать музыковедческий анализ. Скажи, как тебе лично нравится или нет?
- Ну-у-у, - женщина задумывается минуты на две, - медленные композиции приятны, сладковаты немного, но можно сказать, что нравятся. Энергичные – просто ор, если рассматривать их именно как отражения протестных настроений, то вполне, но мне не нравятся. Я, правда, перевода слов не знаю, поэтому, о чем они там поют не известно…
- Вот! Уже ближе к требуемому! Тогда смотри внимательно. Притом, что официально у нас рок бичуется, пластинки с ворованными песенками «Мелодия» все равно выпускает, спекулей пластинок никто не ловит. Но и системы в контроле всей этой сомнительной продукции нет, в чём мне кажется большая ошибка. У тебя в школе сложилась прекрасные условия. Можно ослабить полицейские функции, но при этом всё будет под полным контролем. Поэтому, я бы тебе посоветовал спустить дело на тормозах. Попроси паренька этого быть поаккуратнее, но особо не ругайся, всё равно ведь ничего реально сделать ему нельзя.
- Но они же танцевать норовят в темноте! Это же сплошной разврат! Так же нельзя! Этого уж никак нельзя отрицать.
- Спокойней, милая, спокойней, - ворчит Петр Владимирович, - во-первых, все-таки это публичное место, а значит, ничего преступного там происходить не могло, провести рукой по попке это у нас преступлением не считается.
- Петя, но это же аморально! – продолжала возмущаться завуч. Это же ещё дети. Как ты не понимаешь.
- Не такие уж и дети. Все уже половозрелые особи, вынужденные постоянно сдерживать свои естественные инстинкты. А против природы идти опасно. Танцы ведь для того народ и придумал, чтобы как-то канализировать сексуальные потребности несемейных членов общества. Котёл с перегретым паром, если его продолжать нагревать, в конце концов, может рвануть. А ведь это важная мысль! До неё твой «самородок» ещё не додумался.
- Хорошо, хоть мне такая позиция и не нравится. Женское сердце не может принять такую распущенность как норму, но скажи, что мне с этими ухорезами делать теперь? Ведь нельзя же и просто так оставить.
- Не знаю, ты эту кашу заварила, тебе и расхлёбывать… Хотя, постой! Есть идея! Если тебя не устраивает темнота, а деткам хочется скрыться, то пусть будет полумрак. Ещё лучше – цветомузыка. Никогда не интересовался, как она делается, но думаю, если ты этого Рожкова озадачишь, то он найдёт способ. Хотя, если очень хочется покарать, можно ему выговор вкатить. Лучше устный, чтобы характеристику не портить перед поступлением.
- Его фамилия Рогов, сколько можно повторять, склероз у тебя ранний что ли?
- Ну, Рогов, так Рогов - Петр Владимирович направляется к телевизору и щелкает кнопкой включения, показывая, что разговор окончен.
ГЛАВА 18. ХОР - ДЕЛО ХОРОШЕЕ
17-го в понедельник на английском Шапокляк выступила со странным сообщением:
- Сегодня получена команда из РайОНО, о соревновании школьных хоров к Новому Году. Получите текст, к завтрашнему дню, чтобы от зубов отлетало. Текст английский, поэтому всем кто будет петь, поставлю лишнюю пятёрку в журнал.
С этими словами Валентина кладет на первые парты стопки листов с распечатанными словами.
- Валентина Антоновна, а напойте мотивчик уж сразу, а то потом трудно будет менять с того, что я представлю, на тот, что на самом деле. – Андрюха опять прикалывается.
- Липко, прекрати паясничать! Завтра будет спевка после уроков, придет хормейстер, она вам и споёт, и сыграет, и спляшет, если понадобится.