Психологию признали не просто теоретической наукой, но профессией. Дожили! Вот так вот это называлось. Вадим Дыгало был одним из ледоколов, которые рубили эту тьму. Он привез на этот слет целую команду из других городов. Когда он выходил на сцену, его встречали аплодисментами, как Аллу Пугачеву. Света, конечно, была рядом с ним.
Пиджачок у нее был застегнут на все пуговицы. Каблучок не качался игриво, как обычно, когда говорил Вадим. Она приклеила улыбку и застыла, ее вдруг очень сильно разволновало одно знакомое лицо в девятом, кажется, ряду.
Вадим уже расслабил узел на галстуке, уже закинул в зал свои крючки…
– Очень рад всех вас видеть! Тем более у нас такой отличный повод. Коллеги, вы сейчас, сами того не предполагая, подтвердили мой сегодняшний тезис. Есть только две уважительные причины для человеческого общения: производство и эротическая любовь…
Света молчала, не улыбнулась, не спросила удивленно, как было задумано: «Да, только эти причины… А на чаек?»
Вадим сам же себя и спросил:
– А на чаек? А тетя Жанна в гости пригласила? А банкет, в конце концов?.. И как же это все назвать? А вот никак! Пустое времяпровождение.
– Вадим! – крикнула какая-то рыжая из третьего ряда. – На чаек тоже приходите! Губернатор расщедрился, будет шикарный фуршетец…
– До фуршета еще нужно дожить, коллеги! Сейчас поговорим о главном. – Вадим улыбнулся и продиктовал тему своего доклада: – «Наши цели и люди, с которыми мы их достигаем». Проще говоря, по какому принципу мы формируем круг своего общения.
Светочка не слушала, что он говорил, она смотрела в девятый ряд. Девятый разделен с партером небольшим проходом, ступенька поднимается, кресла очень хорошо видно со сцены. Там сидела та самая рязанская академия со всей своей командой. Коллега улыбнулась и отправила Вадиму воздушный поцелуй.
И прямо на сцене Света открутила интересное кино. Кадр первый: Вадим приехал в город рано утром, сейчас пять вечера, они стоят вдвоем на сцене, но секса до сих пор не состоялось. В гостинице он был, оставил вещи и смылся, не заехал, не накинулся, а только отзвонился и сказал, что появилась неожиданная встреча и «обо всем потом, потом, потом»…
Второе – его последняя статья была совсем не в тему их работы: «Психолог за решеткой, или Эффективность терапии в условиях пенитенциарной системы». С чего бы вдруг маэстро потянуло в сизо?
Третье – оговорочка по Фрейду. Пару недель назад он звонил и сказал: «Я в Рязани», но тут же поправился: «В Москве! Конечно же, в Москве!» Проговорился? К сожалению, маэстро не проговаривается, маэстро оговаривается умышленно.
Ну и… четвертое. Вадим все время смотрит в девятый ряд, на новую плоть. А у нее, между прочим, челюсть бульдожья…
Пришлось вставать и улыбаться. И пиджачишко вывернуть, сорвать с себя. Красная блузка вспыхнула, и наконец все заметили, что рядом с Вадимом на сцене есть кое-кто еще.
– Кругов общения семь, – говорил Вадим.
– Как семь кругов ада. – Светочка подошла к нему ближе.
Он повернулся к ней и спросил:
– Первый круг… Это кто?
– Да здесь все просто! – усмехнулась она. – Первый круг – это мужья, жены или другие сексуальные партнеры.
Вадим подмигнул и продолжил:
– Но иногда кругом первым становится круг второй. А кто у нас там? – спросил он у зала и сам же ответил: – Там у нас коллеги, партнеры… и все те люди, от которых зависит наше дело.
– А бывает, что второй и первый круг меняются местами… – поторопилась уточнить Светочка. – Наши деловые партнеры становятся нашими сексуальными партнерами. Это хорошо, Вадим, или плохо, как вы думаете?
– Светлана! Ты же знаешь, что я сейчас отвечу! – Вадим улыбнулся и продиктовал аудитории: – Это не хорошо и не плохо. Это зачастую – неизбежно.
Света отвернулась к флипперу и быстро накидала кружочки с номерами. Флиппер стоял на сцене очень кстати – когда эта стерва в девятом ряду давила ее особенно жестко своей торжествующей рожей, Светочка убегала делать записи, чтобы спрятаться хотя бы на секунду.
– Третий круг – это дети, – сказала она, – тут все понятно…
– Один момент!
Вадим поднял руку, рукав его сорочки был завернут… И снова смуглое на белом, и пальцы длинные, и линия эта его, особенная, от узкого запястья к широкому плечу, – весь привычный набор Светочку разволновал. Захотелось целовать. Она так и подумала: «Сейчас поцелую, пусть все видят, сейчас буду целовать – или зубами вцеплюсь ему в прожилочку…»