Все эти свадебки – с юными женихами, которые были похожи на ушастых кузнечиков, с невестами в клоунских платьях, с толпой сумасшедших родственников, которые начинали ругаться сразу за столом, – Алену забавляли, но самой оказаться в центре этого цирка ей не хотелось.
Тем временем мама начала волноваться: «Все выходят замуж, а ты еще нет. Может, у нас венец безбрачия?» Тогда Алена предъявила мужа. Темненький, высокий, стройный… Морячок. Он был представлен постаревшей и немного присмиревшей маме, чтобы она не дергалась.
Нет, брак был не фиктивным. Алена честно старалась быть хорошей девочкой. У морячка была уютная чистая квартирка, кастрюлька с борщецом и свежие котлетки. Он менял рубашки дважды в день: одну надевал утром, вторую после обеда, как привередливый директор, хотя он не был никаким директором, деньги в дом приносила Алена. И даже через восемь лет, когда ей все это ужасно надоело, она старалась все равно, поддерживала видимость. Не для морячка, для мамы.
«Постель должна быть свежей», – говорила мама, и Алена после работы стирала белье крепкими сильными руками без всякой машинки. Ей даже в голову не приходило, что такими глупостями можно не заниматься. Но как только мама умерла, Алена эту лавочку прикрыла.
В тридцать лет она оказалась на свободе, и первое, что пришло ей в голову, – парашют. Преодолеть свой страх, зависнуть в воздухе и оторваться от земли с ее вечными долгами. «Ты должна доесть суп», «Ты должна выйти замуж», «Ты должна быть хорошей девочкой», «Найди себе мужичка какого-никакого и рожай от него, пока не поздно…» Алена сиганула с парашютом, и после благополучного приземления ей стало ясно, что никому она ничего не должна.
С беби-тестом она вернулась на виллу. Парни все еще дрались, катали друг друга по полу и даже не заметили, как она пробежала в ванную. Она была спокойна, даже когда увидела положительный результат. Две полоски, и что? Эта новость ничего не означала, кроме некоторых неприятностей, которые придется потерпеть по возвращении из отпуска. Волноваться было не о чем, но стало обидно, что она сама по небрежности напоролась на эту проблемку и подпортила себе отдых.
Алена вышла в холл, присела к столу, закурила. Пацаны были в стойке. Макс заорал на Сашулю:
– Педик! – и двинул ему в челюсть.
– Сам ты педик! – Сашуля накатил в обратную.
Мальчики съездили друг другу по роже, и это немного успокоило обоих. Они подошли к своей подружке. Макс одернул белую рубашечку.
– Как ты нас терпишь…
– …таких идиотов.
Сашуля скинул на пол разодранную майку. Алена посмотрела на потолок. Гекконы суетились. Двое совсем закусали третьего, он убежал от них и замер в углу.
– Наверно, муж, – сказал Сашуля. – Его обижают. А он все время сидит и молчит.
Макс увидел полоску с тестом, которую Алена покрутила в пальцах и швырнула в пепельницу. Он посмотрел на нее недоверчиво, как будто Алена этот тест украла или подделала.
– Что, правда? – удивился он. – Ты беременна?
– Что?! – Сашуля почему-то страшно обрадовался. – Я угадал? Да, мать моя? Я угадал быстрее, чем этот хренов медик? Где ром? – Он дернул Макса за воротник и спросил у Алены: – Тебя поздравлять? Поздравлять или нет?
– Зачем мне дети… – насупилась она, – мне скоро сорок лет…
– Так поздравлять или нет?
– Не знаю! – крикнула Алена и разревелась.
Парни еще не видели, как плачет амазонка. Первый раз она перед ними расплакалась, и это парней удивило. Сашуля нахмурился и отошел курить в сторонку, а Макс собрал свои волосы в маленький хвостик и заявил решительно:
– Все! Завтра мы бросаем пить!
– Уверен? – усмехнулся Сашуля.
– Да… – Макс замялся, – хотя бы на некоторое время.
…Алена по привычке решила почитать на сон грядущий, но «Дьявольские куклы мадам Манделипп» ей не лезли. Она все время думала про эти две несчастные полоски, про того Малыша, от которого она забеременела, и ей не очень-то хотелось думать об этом всю неделю отпуска. Хотелось отвлечься, но чем? На почти необитаемом острове это не так уж и просто. Здесь не нужно бегать по сувенирным лавкам, не нужно ехать за очередными достопримечательностями на экскурсионном автобусе, не нужно таскаться по ресторанам… В суету здесь не спрячешься, на острове каждый имеет только то, что взял с собой. Тревожность не давала уснуть Алене. И влажные простыни прилипли к телу, и кто-то щекотал по спине. Алена дернулась, включила свет и чуть не заорала снова. В постели у нее сидел огромный черный таракан.
Она сбежала в сад, там за кустами на траве дремала большая черепаха. Алена постучалась в панцирь, погладила черепашью шею, а потом стала делать странные вещи. Она уперлась ногами в газон и пыталась эту черепаху то ли приподнять, то ли перевернуть. Панцирь весил три сотни килограммов, поднять его Алена не могла при всем желании. Она ухватилась руками снизу, но даже сдвинуть черепаху она была не в силах и только кряхтела от натуги.