— Бог с ним, это его проблемы! Нас сейчас больше всего должен интересовать Троцкий. Надо срочно узнать, куда он мог деться? Как теперь найти его? — Григулевич кисло взглянул на Леопольдо, ожидая от него обнадеживающего ответа.
И он получил его — Арреналь ободряюще произнес:
— Завтра вечером я все узнаю от самого Диего Риверы.
Через два дня Леопольдо сообщил Иосифу хорошую новость:
— Никуда наш коллаборационист не исчезал. Он переехал на соседнюю улицу Вены.
— И кто же пригрел его на улице Вены?
— Никто. Троцкий сам приобрел для себя не менее прекрасный особняк.
— А кто же помог ему в этом?
— Меня этот вопрос не интересовал, но Ривера сказал, что виллу на улице Вены он купил с помощью американских единомышленников, которые отстегнули ему энную сумму долларов. Кроме того, Троцкий получил от иностранных издательств солидный куш за незавершенную книгу под названием «Сталин». А перед тем как купить этот особняк, он продал свой архив за несколько тысяч долларов Гарвардскому университету…
И тут Иосиф вспомнил о своей беседе в Москве со Шпигельглассом, который обсуждал с ним вопрос не только о покушении на Троцкого, но и об уничтожении его архива. Подергав недоуменно мочку уха, Григулевич снова спросил:
— А откуда стало тебе известно о продаже архива?
— От знакомого мне Боба Шелдона Харта.
— Кто такой?
— Американец. Недавно он был принят в охрану Троцкого. Летом прошлого года я познакомился с ним на одной из улиц Манхэттена в Нью-Йорке. Там я продавал тогда свои картины. Он подошел ко мне и поинтересовался: «Не мог бы я написать его портрет?» Я спросил, сколько он может заплатить мне за это? Когда мы сошлись в цене, он представился мне Робертом Шелдоном Хартом и попросил называть его просто Бобом.
Когда я сделал портрет, он пригласил меня к себе домой, в гости. Сказал, что его отец тоже хотел бы иметь портрет, исполненный мною, и даже похвастался, что отец его дружит с директором ФБР мистером Гувером. Именно этим мистером он тогда и отпугнул меня. Я, естественно, отказался идти к его отцу в гости. А где-то через два дня Харт снова пришел к тому месту, где я продавал картины, и сообщил, что он остался без портрета. Он подарил его своей любимой девушке и стал уговаривать меня написать новый портрет. Но я и на этот раз отказался, сказал, что это будет уже другой, непохожий на тот первый портрет… После этого мы надолго расстались. А вчера совершенно случайно встретились в центре Мехико, выпили текилы за нашу встречу, и за непринужденным разговором Боб рассказал, как он попал в охрану Троцкого. Оказывается, его рекомендовал в охрану сам мистер Гувер. Кроме него самого, сообщил Боб, на вилле есть охранники из Англии, Германии и США…
— А ты не спросил, почему в охране Троцкого так много иностранцев?
— Харт объяснил это тем, что Троцкий после разлада с Риверой перестал доверять мексиканским троцкистам и полиции. И поэтому попросил США заменить ему охрану и обустроить безопасность его нового убежища.
— Что-нибудь в этом плане уже сделано на его вилле?
— Боб рассказывал мне, что вместо деревянного забора, окружавшего патио на улице Вены, уже поставили бетонную стену с колючей проволокой и сигнализацией по всему периметру. Сейчас там заменяют входные деревянные ворота на железные и началось сооружение высокой наблюдательной башни с мощным прожектором.
— Выходит, он по-прежнему опасается за свою жизнь. Что ж, амиго Арреналь, придется тебе снова изучать обстановку вокруг его новой виллы, систему охраны, порядок оформления пропусков и план расположения жилых комнат, спален и рабочего кабинета. Я и Сикейрос очень рассчитываем на твою помощь…
Заметив в глазах Леопольдо искорки гордости за высокое доверие, Григулевич с пафосом добавил:
— Мы можем надеяться на тебя?
— Да, я беру на себя такое обязательство. Но мне не совсем понятно, почему Харт был так откровенен со мной? Почему он так доверчив[15] со мной?
— Так это же хорошо! — подхватил Иосиф. — Он видит в тебе надежного собеседника, с которым можно свободно общаться на английском языке и тому подобное.
— Может быть и так, — согласился Леопольдо.
В конце июня 1939 года, когда Григулевич потерял уже всякую надежду на связь с советской резидентурой, прибыл курьер из США. Он передал указание о необходимости его приезда в Нью-Йорк для встречи с новым резидентом Гайком Овакимяном.
15
Мануэль Бруксбанк и Леопольдо Арреналь не знали тогда, что 25-летний американец Роберт Шелдон Харт был специально завербован в Нью-Йорке советской разведкой для внедрения в охрану Л. Троцкого и имел псевдоним «Амур». Оставаясь длительное время без связи с советской разведкой, «Амур» принял Леопольдо за того человека, которому должен был «сливать» всю информацию по койоаканской вилле.