Но, когда тебе вот так просто говорят, что по тебе скучают и о тебе беспокоятся, это невозможно проигнорировать.
Костюм Человека-паука был спрятан в самый дальний угол шкафа. Сначала он висел на вешалке, но Питеру надоело натыкаться на него каждый раз, как он шёл одеваться перед завтраком.
Конечно, он собирался вернуться к обязанностям. Он же обещал. «Просто не сегодня».
Он специально не смотрел телевизор и не листал ленту новостей. И так было понятно, что «зло» не утихло на улицах Нью-Йорка и не ждёт, пока Питер справится со своими проблемами. Типа «ты пока отдохни, а мы тут сделаем перерыв в терроризировании простых людей и займемся вышиванием крестиком». Конечно, нет. Он корил себя за это ещё сильнее.
Но одно дело понимать, а другое дело услышать лично. И Питер решил, что по возвращении сделает попытку. Возможно. Он постарается.
– А можно мне чего-нибудь… национальненького?
– Конечно. Только, мистер, сначала документы.
Питер выложил на стол лже-права и, стараясь казаться выше, чем он есть, посмотрел на викинга за баром отеля.
– Национальненького? – Усмехнулся бармен. – Я понял.
Питер оглянулся в поисках Мистера Старка, но того нигде не было.
Пятнадцать минут назад он отправил ему адрес клуба, куда направится, и в ответ получил лишь смайлик «ок». Не успел он слегка огорчиться такому холодному ответу, как следом пришло «следи, чтоб мне не пришлось вытаскивать твой зад из неприятностей!». Это уже было лучше.
Но спустившись в холл на первый этаж, Питер понял, что у него трясутся поджилки. Всё-таки это первый его поход в клуб в принципе.
Однако страх и неловкость перед новым местом не могли пересилить желание расслабиться. Поэтому было принято решение выпить пару коктейлей для храбрости в самом отеле.
Викинг с бейджиком «Оливер», поставил перед ним огромный пузатый бокал с матовой голубой жидкостью. От дна до самого верха цвет градиентом переходил от темно-синего к практически белому. Завершала картину гора взбитых сливок. Питер подумал, что ничего более не брутального он ещё не пил.
– «Гавайи» на основе аквавита. Прошу.
Питер сделал вид, что понял, о чем речь, и пододвинул коктейль поближе. На вкус оказалось более крепко, чем казалось с виду. Отправив селфи со стаканом размером больше, чем его голова, Неду, он ещё раз проверил, правильно ли понял, как дойти до клуба.
Телефон провибрировал.
«Крутяк! Вот бы мне так. Ещё, обязательно, попробуй шнапс, тоже их напиток»
«Ок, завтра спишемся»
К тому моменту, как трубочка издала неприличный звук, Питер уже почувствовал лёгкое расслабляющее опьянение и решил направиться к месту, называемому «Васкирьет».
Зеленая неоновая вывеска освещала не очень дружелюбного на вид охранника под два метра ростом. Питер сделал глубокий вдох и пошёл прямо на него. Назад пути нет. Он сталкивался с вещами и пострашнее.
Но, когда у него попросили документы, всё тело предательски задрожало.
Мужчина бросил пристальный оценивающий взгляд на документы – на Питера – снова на документы и, кивнув, освободил проход и открыл дверь, впуская посетителя внутрь.
Питер сделал серьёзный вид, но, оказавшись на лестнице, ведущей под землю, заулыбался как нашкодивший ребенок.
Музыка оглушала и, если бы не микро-беруши, разработанные им же в лаборатории и предусмотрительно воткнутые в уши, он бы не смог там находиться ни минуты.
Клуб представлял из себя некую рейв-площадку с кирпичными стенами, покрытыми облупившейся краской, большой танцпол посередине и столики, расположенные вдоль стены, с одной стороны и длинный бар - с другой. В принципе, ничего другого он и не ожидал.
Найдя свободный высокий стул, он забрался на него и перекинулся через барную стойку.
– Шнапс, пожалуйста!
– Одинарный или двойной?
В представлении Питера шнапс был слабоалкогольным напитком на основе яблок с пузырьками, как в шампанском, поэтому в голову бил, но при этом был приятным на вкус. Чем (позже он вспомнил) на самом деле являлся сидр.
– Эм… одинарный…
Он вернулся на стул и начал крутить головой. Посреди танцпола возвышалась площадка с ди-джеем, который сводил некий трэп. Рядом с ним на чем-то похожем на кеги от пива танцевали парень и девушка, которые размахивали руками под бит и заводили толпу внизу. Музыка была ему неизвестна, но это ведь трэп. Все треки похожи между собой.
Вернув голову обратно, он увидел стоявшую перед ним рюмку, наполненную до краёв прозрачной желтоватой жидкостью.
Питер недоуменно попялился на неё и маякнул бармену, вопросительно посмотрев и указав пальцем на стопку.
– Шнапс, – закивала девушка и улыбнулась.
Питер осторожно поднял напиток, понюхал – запах был сладковатый, отхлебнул и понял, что он – идиот!
Горло обожгло моментально, а температура тела будто выросла до сорока градусов.
Питер так закашлялся, что парень, стоящий рядом, не смог это проигнорировать и постучал ему по спине.
– Хэй, ты в порядке? – Спросил он на чистейшем английском.
– Да, – ещё раз прокашлялся Питер, – спасибо. Я просто не ожидал, что…
– Что шнапс – это самогон под 60 градусов?
– Да… именно этого я и не ожидал, – мысленно он пробивал себе лицо фэйспалмом насквозь.
– Я, кстати, Билл.
– Питер.
– Ты из Америки? Один здесь?
– Да, решил вот выбраться, просветиться национальными напитками, – он многозначительно посмотрел на больше, чем наполовину, полную рюмку.
– Ну, так ты точно до начала настоящего веселья не доживешь, - усмехнулся парень.
Тем временем бармен, выставлявший перед ними гору коктейлей, закинул в каждый трубочку и подал сигнал Биллу.
Тот посмотрел на девять больших стаканов, потом на Питера и, посчитав что-то в уме, спросил.
– А ты не поможешь мне донести всё это до моего с друзьями столика в углу? Ну и, естественно, присоединяйся к нам. Только у нас нет ничего национального, просто водка с редбуллом.
– Мне подойдет! – Питер был только рад оставить адское пойло сливу в раковине.
Он легко ухватил большую часть коктейлей, оправдав ловкость тем, что раньше работал официантом, и начал продвигаться через толпу за новым знакомым.
Завидя своих, Билл развернулся, и Питер чуть не врезался в его плечо своим носом.
– Только предупреждаю, в английском они не сильны. Но, – он подмигнул, – пара тройка стаканов, и все мы будем говорить на одном языке.
– Оу, а вы все откуда?
– Стокгольм. Просто устроили себе, так сказать, «евротур».
Вспомнив фильм, Питер представил эти приключения и заулыбался. Алкоголь уже начал по нему ударять, и в груди было легко и тепло.
Они подошли к угловому столику с мягким диваном. Быстро представив друзей, четырех парней и двух девушек (из шести имён понятно было только имя Лукас, и он решил, что ко всем будет обращаться «слушай, а ты…»), Билл сел с краю, пропустив перед собой Питера.
Расспросив на ломаном английском его о доме, учебе (для поддержания легенды он сказал, что учится в м-ай-ти – это было почти правдой, всё равно он туда будет поступать) и назначении поездки, они вернулись к бурным обсуждениям на своем языке, которые вели до возвращения друга.
Билл же решил от них отколоться.
– Мда, тяжело на затуманенную голову вспоминать, чему учили в школе.
– Да, я понимаю, – Питер сделал глоток водки с редбуллом, – а у тебя откуда такие глубокие познания?
– Я с пятнадцати до двадцати лет жил во Флориде – отца отправили в долгую командировку. Но уже как два года я вернулся. И, честно скажу, Европа мне нравится куда больше.
Пока Билл рассказывал о различиях в менталитете, Питер понял, что рассматривает этого парня.
Он был действительно красив: идеальная ровная кожа, высокие впалые скулы, светло-русые волосы (правда от неонового света они переливались всеми цветами радуги) слегка падали на одну сторону лба, большие светлые глаза и пухлые губы. Так стоп. А это он зачем заметил?
– Хэй, я сказал что-то не так?