— Кому ещё какао и печенья? — спросила мама, поднимаясь с кресла и зевая.
— Мне! — крикнул я.
— Значит, единодушно, — сказал папа.
— Что такое единодушно? — спросил Фадж.
— Это когда все согласны, — объяснил я.
— Все согласны, — повторил Фадж. — Это хорошо. Я люблю, когда все согласны.
— А чего это ты там рисуешь? — спрашиваю.
— Я не рисую. Я пишу.
— Что ты пишешь?
— Письмо Санте.
— А не рановато? — спросил я. — Мы ещё не доели индейку со Дня благодарения.
— Чем раньше, тем надёжней, — изрёк он.
— Ты от кого это слышал?
— От бабушки, — сказал он.
— Так я и думал.
— Значит, одноподушно, — сказал Фадж.
— Слушай, пап, ты поаккуратней употребляй при нём длинные слова. Он опять всё напутал.
— Напутал… напутал… напутал… — забормотал Фадж.
— Наверное, нелегко писать письмо, когда не умеешь писать, — хмыкнул я.
— Я умею.
— С каких пор?
— С рождения.
— Очень смешно.
— Если ты не видел, как я пишу, это не значит, что я не умею. Правда, пап?
— Хорошая аргументация, Фадж, — похвалил его папа.
— Дай-ка мне посмотреть твоё письмо.
«А вдруг парень и впрямь научился писать? Вдруг он гений, а родичи не хотят, чтобы я об этом узнал, потому что я-то обыкновенный, — подумал я. — Может, они уже поняли, что он проскочит экстерном первый и второй класс. А то и всю начальную школу и на следующий год прямиком пойдёт в седьмой? Со мной на пару? А то, может, он один из тех ребят, которые в двенадцать поступают в колледж? Тогда про него напишут во всех газетах, и люди будут говорить: „Хэтчер? Хм-м-м… Знакомая фамилия. Ты, случайно, не родственник тому малышу-гению, Фаджу Хэтчеру?“ И я буду вынужден признаваться: „Да, это мой младший брат“. А они станут качать головой, приговаривая: „Да-а-а, жаль, тебе не перепало от его гениальности“. И посмеются, и пойдут прочь от меня…»
Я схватил письмо Фаджа и впился в него взглядом. И с облегчением засмеялся:
— Да это просто каракули.
— Ничего не просто! — сказал Фадж.
— Санта не сможет этого прочесть ни за что.
— Самое главное прочтёт.
— Да тут только один огрызок от слова разобрать можно: «вело».
— Это и есть самое главное, — заявил Фадж, выхватывая у меня бумажку.
— Давай помогу тебе написать настоящее письмо.
— Это и есть настоящее.
— Я помогу тебе написать ещё одно, оба пошлёшь, на случай, если Санте будет трудно понять, чего ты хочешь.
Я видел, как Фадж обмозговывает моё предложение. Когда он усиленно думает, он скручивает губы трубочкой и становится похожим на макаку.
— Ладно, — сказал он, протягивая мне зелёный фломастер и чистый лист бумаги. — Я тебе скажу, что писать.
Он навис надо мной и принялся диктовать.
— Дорогой Санта… Принеси мне, пожалуйста, двухколёсный велосипед. Красный, как у Питы.
— Да брось, — сказал я. — Зачем одинаковые? Проси синий или жёлтый.
— Красный, — повторил он твёрдо, — как у Питы. И без дополнительных колёс. Дополнительные колёса — для детей.
Он замолчал.
— Продолжай.
— Всё. Я закончил. Могу поставить свою подпись.
Он изобразил ФАДЖ внизу листа большими печатными буквами.
— А фамилию не напишешь? — спросил я.
— Нет.
— А вдруг Санта перепутает?
— Не перепутает.
— Откуда ты знаешь?
— Детей не так уж часто называют Фаджами. Но на всякий случай всё-таки добавлю букву X. Чтоб уж наверняка.
Мама вернулась с кухни с подносом, и все мы устроились на полу лопать печенье с какао.
— Завтра отправлю твоё письмо, — сказал папа Фаджу.
— А ты знаешь Сантин адрес? — спросил Фадж.
— Да.
— Ну скажи.
— Не вспомню навскидку, у меня где-то записан. — И мама с папой обменялись улыбками.
— Дэниел тоже заказал велосипед, — сообщил Фадж два дня спустя за завтраком. — Будем вместе в школу ездить.
— Если Санта подарит тебе велик, — напомнил я ему.
— Конечно, подарит, почему не подарить. Я хороший мальчик. Я же хороший мальчик, правда, мамочка?
Я не стал дожидаться маминого ответа.
— В мире полно детей, которые не получают того, что хотят, даже несмотря на то, что заслуживают. В мире полно детей, которые…
— Почему не получают?
— Потому что игрушки и велосипеды стоят денег!
— Но… Санта же не должен платить.
— Всё это устроено немного по-другому. — Я залпом допил молоко.
— Как — по-другому?
— Спроси маму или папу. Они расскажут. — Я побросал учебники в рюкзак и застегнул куртку.