По опыту она знала, что некоторых людей можно купить, если предложить правильную цену. Но ничто в Ангусе не указывало на то, что он такой человек. В самом деле, если бы она уделила плану чуть больше времени, то заметила бы в нем этот фатальный недостаток.
А это, несомненно, проблема. Айви ни минуты не раздумывала, по крайней мере, не думала о таких неприятных деталях, как: а что, если он не согласится? Потому что она цеплялась за этот план, как за спасительный мостик над бездной, и Айви не могла, просто не могла с ним расстаться.
Но она никогда не сдается в самом начале боя. А значит, ей придется – по крайней мере, частично – ответить на его вопрос.
– Когда мне исполнится тридцать два, – сказала она, глядя ему в глаза, как делала всегда во время деловых переговоров, – моя мать уступит мне свою должность главного исполнительного директора «Молинье майнинг». Ей было столько же, когда мой дедушка умер и оставил ей компанию, и такой порядок был запланирован буквально с момента моего рождения. – Она сделала паузу. – Мне будет тридцать два в июле следующего года. Основываясь на некоторых самостоятельных вычислениях с помощью интернет-калькулятора – еще до визита к врачу, – могу предположить, что наш ребенок родится примерно за неделю до этой даты.
Наш ребенок. Оговорка, но Ангус никак не отреагировал.
– Хотя план преемственности руководящих должностей был определен еще до моего рождения, а значит, без моего участия, я могу заверить тебя, что хочу этого. Я отличаюсь от матери во многих отношениях. – Огромное преуменьшение. – Но здесь мы похожи. Мы обе живем для «Молинье майнинг». Это невероятно важно для меня.
Это для меня все, чуть было не добавила она. Но почему-то ей показалось, что это вряд ли поможет.
Выражение лица Ангуса было невозможно прочитать, но он кивнул.
– Я понимаю, что ты очень любишь свою работу. Понимаю, что не хочешь отказываться от нее. Но как это связано с замужеством?
– Около десяти лет назад чуть меньше половины акций «Молинье майнинг» были выставлены на продажу на Австралийской фондовой бирже. Наша семья по-прежнему владеет контрольным пакетом акций, но я отчитываюсь перед советом директоров, а также перед нашими акционерами. У нас в работе несколько значительных проектов, в том числе совместное предприятие по добыче марганца в Пилбаре[1], переговоры по которому практически завершены. Также широко известно, что в следующем году я возглавлю «Молинье майнинг» и что мы уже находимся в стадии всеобъемлющих изменений.
– То есть ты переживаешь, что ребенок негативно отразится на стоимости акций?
Глаза Айви сузились.
– Нет, не ребенок. Никто не смеет думать, что ребенок будет влиять на мою профессиональную деятельность.
Ах, как она на это надеялась. Ангус недоверчиво поднял брови, но Айви это проигнорировала.
– Важно то, как появится ребенок, в этом проблема. Вся моя карьера была ориентирована на мой следующий день рождения. Что бы я ни делала, какое бы решение ни принимала, я всегда думала об этой передаче управления компанией. Все знают, насколько я дотошна в планировании. Что я никогда не принимаю опрометчивых решений, никогда не бываю поспешна в своих действиях. Даже бойфрендов я выбирала с учетом карьеры и всегда изучала их прошлое. Я ничего и никого не принимаю за чистую монету.
Правда, она не интересовалась прошлым Ангуса. Единственное, что она знала о нем, – это как хорошо ей было с ним в ту ночь.
– Значит, ребенок – это нормально. А страстный, безумный секс на пляже с незнакомцем – нет.
Айви чуть отпрянула и почувствовала, как у нее горят щеки.
– Я бы выразилась несколько иначе, – возразила она. – Но да. Айви Молинье никогда бы не поступила так безрассудно.
– Я понимаю, чего ты добиваешься, Айви.
Надежда начала расцветать внутри ее, хрупкая и прекрасная. Но потом его пальцы нежно сжали ее руку, и Айви тут же догадалась.
– Мой ответ по-прежнему нет.
Уже во второй раз за сегодняшний вечер ужасные непрошеные слезы застилали ей глаза. А ведь Айви никогда не плакала. Но с другой стороны, Айви никогда не делала многого из того, что случилось с ней в последнее время.
Она вытащила руки из-под его ладоней, и на какое-то мгновение Ангус был готов изменить решение. Никогда он не будет так близок к миллионному состоянию, которое она ему предложила. Что, если он когда-нибудь пожалеет об этом? Так ли уж плохо прожить во лжи двенадцать месяцев, учитывая такой огромный гонорар?