— Ах, ну да, сглупила, это всё меняет. А вообще, прости, — она вздохнула. — Я пока не могу не нервничать и не волноваться. Да, я помню, что главное — остерегаться красных зон, и чертовски мило то, что ты выучил наш родной язык, который нагло выкрал из моей головы, а-ха-ха, дурацкий чип.
— Ты доступ не закрыл. То есть, не закрыл_а.
— Я его специально для тебя оставила открытым. И я тебя не обвиняю, так нам действительно проще адаптироваться и влиться в новый мир. И, в целом, все хорошо и бояться нечего, но я не понимаю, ничего! Абсолютно и тотально! Что происходит и кто все эти люди, куда вы спрятали детей и стариков, чем вы живете, что это за чудо-хрень, почему в голове стучит а перед глазами иногда мерцает…
"И вы все — аморальные придурки", — подумала она, но вслух озвучить постеснялась.
— Так вот, Люба, ты же умный. Скажи мне. Это пройдет? Я же когда нибудь освоюсь и привыкну?
— Освоишься, привыкнешь. Я, как твой наставник, помогу. Все будет хорошо, не надо волноваться. Хотя, — Люба хитро сощурился, а на его лице вылезла та самая обворожительная улыбка, которая навязчиво ей снилась. — Обо мне волнуйся. Мне это льстит.
— Ах ты, — Алина тоже сощурилась и подошла к нему вплотную, так, что ее грудь коснулась его груди.
Сердце застучало учащенно.
Девушка потянулась к его уху и тихо прошептала:
— Паразит.
__________________
КОНЕЦ