Неожиданно раздался звук, перекрывший шлепанье волн, разбивавшихся о берег. Я сделал еще несколько шагов и остановился, прислушиваясь. Мимо дома проходила какая-то юная женщина. Он пела, причем пела исключительно ради собственного удовольствия, пребывая в хорошем настроении. Но как же восхитило меня ее пение! Ее фигурка то скрывалась в тени, то выскальзывала из нее. Именно тогда я впервые увидел Миранду и впервые услышал ее чарующий голос.
Приблизившись к ней, я ощутил странное покалывание кожи. Душу мою наполнили самые противоречивые предчувствия. Неужто мне суждено узреть некое странное волшебство или же я действительно вернулся домой?
На излете 1960-х годов, точнее, в последний год шестидесятых, тогдашняя жизнь радикально отличалась от жизни нынешней. Я бросил школу и оставил родительский дом. Я был тем, кого позднее стали называть хиппи. Однако главное мое стремление заключалось в том, чтобы жить своей собственной жизнью, насколько это только было возможно. Мне казалось, что я могу стать поэтом.
Странствия привели меня в край вдали от родного дома. В конечном итоге я очутился на севере страны, в местах, где чрезвычайно малолюдно. Там я заболел. Мужчина и женщина, владельцы небольшого ресторанчика, ухаживали за мной, и вскоре я снова встал на ноги. Имя моего благодетеля было Фердинанд Робсон, его супругу звали Роберта.
Эта несомненно симпатичная пара рассказала мне, что они бежали от той жизни, которая представлялась им невыносимой, жизни крупного промышленного города. Однако когда я увидел, как упорно они работают, чтобы и ресторан, и крошечная гостиница при нем приносили хотя бы скромный доход, я понял, что Робсоны угодили из одной кабалы в другую.
Робсон представлялся мне человеком философического склада ума. На это указывало его низменно меланхолическое настроение. Он посоветовал мне отправиться на взморье, близ которого располагался малый островок.
Мой спаситель высказал предположение, что там я смогу найти какую-нибудь временную работу.
— А кто живет там, на острове? — поинтересовался я.
— Один писатель, — последовал ответ на мой вопрос. — А больше никого.
Фердинанд поспешно отвернулся, и на лице его я заметил выражение злобы.
Я никак не мог найти объяснения тому, почему его слова и выражение лица так встревожили меня.
Я укладывал свои немногочисленные пожитки, собираясь в дорогу, когда в мою комнату вошла Роберта. По ее лицу было видно, что она не в духе. Она сообщила мне, что ее муж очень расстроен и хочет дать мне объяснение своего необычного поведения. Я попытался было возразить, но Роберта оставила мои попытки без внимания. Вот что она поведала мне, пристально глядя на меня своими темными загадочными глазами.
— Никогда не увлекайся азартными играми, паренек. Не ставь на карту свое имущество. Деньгами также не рискуй. И, разумеется, людьми. Ну и душой, конечно. Ты меня понял?
Ответ мой был отрицательным, я ничего не понял из ее слов.
— Как же можно играть людьми? — спросил я.
— Если ты достаточно безумен, то можешь проиграть их жизни. В этом ничего нет безрассудного. И никакой это не грех. Хоть это ты понимаешь, юноша?
Я пробормотал в ответ нечто невразумительное, но на самом деле до меня так и не дошел смысл сказанного Робертой, а также та страстность, с которой она пыталась убедить меня.
В комнате повисла тишина. Мне показалось, что моя собеседница немного успокоилась. Когда Роберта заговорила снова, голос ее звучал ровнее и спокойнее прежнего:
— Посмотрим, какой будет твоя жизнь там, на острове. Ты молод. Возможно, ты пока еще не понимаешь, что, когда мы выбираем одну дорогу в жизни, нам приходится отказываться от другой. Все эти другие дороги больше нам никогда не откроются. Пройдет время, и мы, наверное, взгрустнем о том, что выбрали, но, увы, возможности вернуться в прошлое у нас не будет. Любая попытка сделать это повлечет за собой неминуемое несчастье.
Последнее заявление озадачило меня. Видимо, как она верно сказала, я был действительно слишком молод, чтобы понять это. Я спросил у Роберты, не любовь ли она имеет в виду.
— Не только любовь, но и многое другое, из чего состоит жизнь. — Она на мгновение задумалась, затем пылко продолжила: — Фердинанд, мой муж, когда-то был очень богат. Он заработал кучу денег на биржевых спекуляциях в лондонском Сити. Но совершил ошибку. В свое время он подписал кабальный брачный договор, согласно которому его тогдашняя жена должна была родить ему сына. Тот впоследствии вырос и превратился в жестокое, лживое создание. Когда я познакомилась с Фердинандом, тот страстно хотел изменить свою жизнь и свои привычки. Развод обошелся ему очень дорого. Его биржевые дела потерпели крах. Когда-то он владел тем островом, на который ты собрался отправиться.