Охранник как раз собирался усесться в свой «рейндж-ровер». Он открыл дверь, и я на пассажирском сиденье увидел «Ночь нежна». Моего взгляда он избегал, но, когда повернулся к психиатру, заговорил уверенно и спокойно.
— Меня ждут в офисе, доктор Пенроуз. Я должен отвезти в аэропорт мистера Нагамацу.
— Фрэнк… — Пенроуз поднял руку, разглядывая на солнце неровные кромки своих обгрызенных ногтей, — мистер Нагамацу может подождать пять минут.
— Пять минут? — Гальдер, похоже, был поражен этими словами, словно Пенроуз просил его задержаться на пять часов или пять лет. — Служба безопасности, доктор, это как швейцарские часы. Все зависит от организации. Это высококлассное время, и вы не можете просто по своей прихоти останавливать систему.
— Знаю, Фрэнк. А человеческий мозг — что-то вроде этого замечательного старого «ягуара», о чем я вам все время и толкую. Мистер Синклер еще не оправился после серьезной травмы. А доктору Джейн нельзя уставать — у нее слишком важные пациенты.
— Доктор Пенроуз… — Джейн возилась с замком «ягуаровского» багажника, пытаясь скрыть смущение, в которое ее вогнали эти препирательства. — У меня хватит сил отнести в дом мой чемодан. Вместе с Полом.
— Нет-нет, Фрэнк горит желанием вам помочь. — Пенроуз вскинул руку в сторону Джейн — помолчите, мол. Он неторопливо направился к Гальдеру, повел плечами в полотняном пиджаке, а потом расправил их перед охранником, как боксер на взвешивании. — И потом, мистер Синклер — летчик.
— Летчик? — Гальдер взглянул на меня, его резко очерченные ноздри сузились, словно преграждая доступ запаху дорожного пота, исходившему от моей несвежей рубашки. — Летаете на планерах?
— Да нет, на самолетах. Я служил в Королевских ВВС. А дома в Англии у меня есть старенький «Гарвард».
— Ну, если летчик, — Гальдер взял у Джейн ключи и открыл багажник, — тогда другое дело.
Оставив Гальдера таскать чемоданы, мы направились к дому. Пенроуз отпер кованую калитку, и по тропинке, которая вела на застекленную террасу, мы вошли в тишину сада.
— Очень любезно с его стороны, — сказал я Пенроузу. — Таскать чемоданы входит в круг его обязанностей?
— Нет, конечно. Он мог бы пожаловаться на меня, если бы захотел. — Радуясь своей маленькой победе, Пенроуз сказал Джейн: — Я люблю все поставить с ног на голову, чтобы адреналин выделялся. Чем больше они вас ненавидят, тем больше ходят перед вами на цыпочках.
Джейн оглянулась на Гальдера, который затаскивал чемоданы через калитку.
— Не думаю, что он вас ненавидит. У него вид разумного человека.
— Вы правы. Гальдер слишком высокомерен, чтобы презирать кого бы то ни было. Но это не повод обманываться на его счет.
За домом располагался просторный сад с теннисным кортом, окруженной розовыми кустами беседкой и бассейном. У неспокойной воды стояли несколько пляжных кресел, и от влажных подушек под солнечными лучами поднимался пар. Я подумал — уж не Гальдер ли, поджидая нас здесь, устал и, быстренько раздевшись, выкупался. Потом я заметил красный мяч на трамплинной доске — с его пластиковой поверхности еще стекали капли. Я внезапно представил себе, как этот угрюмый молодой охранник скачет, словно теннисист, у задней линии вдоль кромки бассейна и швыряет мяч, чтобы поймать его, когда тот, ударившись о поверхность и взбунтуя воду, отскочит от дальней стенки.
Пенроуз и Джейн шли впереди, а когда я добрался до террасы, меня обогнал и Гальдер. Я стал подниматься по ступенькам, и он посторонился.
— Спасибо, что помогли, — сказал я ему. — Мне бы с этими чемоданами не справиться.
Он замер на мгновение, уставившись на меня своим оценивающим взглядом, в котором не было ни симпатии, ни враждебности.
— Это моя работа, мистер Синклер.
— Это не ваша работа, но все равно спасибо. Я попал в небольшую авиакатастрофу.
— Сломали колени. Вот уж не повезло, так не повезло. — Он говорил с американским акцентом, хотя и приобретенным где-то в Европе — может быть, работал охранником в местном отделении «Мобил» или «Эксон». — У вас коммерческая лицензия?
— Частная. Была, пока ее не отобрали. Теперь я издаю книги по авиации.
— Теперь у вас будет время написать свою. Многие вам позавидовали бы.
Он стоял спиной к бассейну, подрагивающие лучики отражались в бусинках воды на кобуре его пистолета. Сложен он был атлетически, но двигался легко и проворно, как профессиональный танцор, — мастер танго, который читает Скотта Фитцджеральда, а свои разочарования топит в бассейнах. На какое-то мгновение передо мной возникло странное видение: Гальдер споласкивает в бассейне свой пистолет, смывая кровь Дэвида Гринвуда.