- Даже если мы его завалим, вряд ли они раскошелятся, - покачал головой Гоча.
- С деньгами они так просто не расстанутся, это факт, - согласился Палыч.
- Послушайте, - вмешался в разговор Васяня, - а может, уделать сразу их главных банкиров - Никсона и Аркашу?
Палыч смерил его снисходительным взглядом.
- Вот и видно, что ты лох в этих делах. Никсона и Аркашу! Уделать их можно, вариант по их устранению я, пожалуй, придумать могу. Но только ты знаешь, какой раздрай начнётся после их смерти, какие кровавые разборки пойдут? Ведь контроль над общаком - дело нешуточное!
- Васяня, - морщась, сказал Гоча, - не выступай, пожалуйста. Ты - исполнитель, слушай, что тебе говорят. Никсон и Аркаша - это денежные мешки, они сидят на общаке. Если бы нам пришлось перестрелять всех воров в законе, сколько их ни есть в Москве, то этих двоих мы в любом случае завалили бы в последнюю очередь.
- Поэтому надо действовать без горячки, - сказал Палыч. - Будем посылать им малявы с требованием бабок и одновременно мочить. Они должны постоянно дрожать за свою шкуру. Вокруг них должна сгущаться атмосфера страха. Они должны перестать доверять друг другу, должны подозревать своих лучших дружков, а Клепиков пусть сбивается с ног в поисках шантажиста... - Палыч с ухмылкой пробежал глазами исписанную бумагу. - Вроде малява получилась ничего. Она, конечно, их не испугает, но шороху наведёт. Завтра перепечатаю её на машинке, размножу на ксероксе и разошлю ворам. Пусть помандражируют.
Он взял новый лист и начал переписывать письмо набело. Васяня налил себе ещё вина. За окном вечерело. Слышно было, как в прихожей прохаживаются скучающие телохранители.
Наконец все трое вернулись к столику, где стояли бутылки и тарелки с закусками. Гоча провозгласил шутливый тост:
- За удачные похороны нашего дорогого Палыча!
Палыч поморщился.
- Лажу не пори. За похороны не пьют. А выпьем мы за то, чтоб клиенты быстрее созрели!
- Когда они выложат десять "лимонов", мы пришлём им новую маляву и слупим с них ещё столько же! - воскликнул Гоча. - Что для них, при их миллиардах, какие-то паршивые десять миллионов баксов?
- Для них это - тьфу, копейки, - сказал Палыч.
- Будем их доить, сук, доить по-чёрному! - Глаза Гочи алчно горели.
- И мочить, - холодно прибавил Васяня.
- Доить и мочить, - подытожил Палыч, и они чокнулись.
Глава 11
В Москве уже третий день по вечерам шёл дождь. Несильный, моросящий, он окутывал город туманной мглой, распахивал над тротуарами зонты и заставлял прохожих идти быстрее, торопя их к метро, автобусным остановкам, дверям магазинов. Зато потоки машин, наоборот, замедлялись, а иногда и вовсе останавливались, как это обычно бывает в такую погоду.
Большой "шестисотый" "Мерседес" Зубатого застрял в пробке на Сущёвском валу. Вор возвращался из офиса Клепикова, куда доставил полученное утром новое анонимное письмо. Сыщик покинул офис вместе с ним. Зубатый предложил его подвезти, и сейчас они сидели на заднем сиденье "Мерседеса". За мокрыми стёклами расплывались фонари, смутно угадывались очертания домов и неоновые надписи.
- Он совсем оборзел, - ворчал Зубатый. - Требует уже десять миллионов!
- Самое любопытное, что на сей раз он заранее сообщает имя свой будущей жертвы, - отозвался Клепиков.
- Ну да, - подтвердил вор, - он хочет прикончить меня, но хрен доберётся! Тем более я на время собираюсь уехать из Москвы.
- За границу?
- Не знаю. Ещё не решил.
Зубатый подозревал уже всех и даже Клепикову не хотел говорить о своей подмосковной даче, где надеялся отсидеться.
- Эти письма - не туфта, - заметил Клепиков.
- Ясно, что не туфта. Но что делать? Откупиться? Люди на это не пойдут.
Сидевший за рулём Жорик - телохранитель Зубатого и по совместительству его шофёр, - повернул к ним свою курчавую голову:
- Точно, не пойдут!
- При нём можешь говорить спокойно, - сказал Зубатый сыщику, - это свой человек.
Кроме них троих, в машине никого не было. Васяня, обычно сопровождавший Клепикова повсюду, сегодня снова отпросился в тир; Чернявин, как всегда, был в разъездах.
Воры начали теребить Клепикова звонками с полудня, сообщая о полученных сегодня анонимных письмах. Текст в письмах был одинаковым и содержал угрозу убить Зубатого, если на номерной счёт в некоем иностранном банке не будут переведены десять миллионов долларов. Почти все звонившие были недовольны ходом расследования, но что он мог сделать? Была одна ниточка - Хорёк, только он мог вывести на человека, который приходил к Паровозу в ночь перед убийством, но Хорёк погиб в "Рэндальфе", как, впрочем, и его босс Палыч. Оба погибли удивительно вовремя для таинственного шантажиста, и с их гибелью нить оборвалась.
Клепиков затянулся сигаретой и выдохнул дым в приоткрытое окно.
- Я его найду, это вопрос недолгого времени, - сказал он. - А пока примите меры предосторожности. Уехать - очень правильное решение.
- За меня не бойся, - Зубатый посмотрел на него своими бесстрастными водянистыми глазами. - У меня квартиры по всей Москве и несколько дач в Подмосковье, пусть ищет.