- Вот и отлично, - сказал отец. - Я вас оставляю, а вы гуляйте, но не больше, чем пятнадцать минут!
Он шутливо погрозил дочери пальцем и с двумя своими охранниками скрылся в подъезде. Два других бугая - телохранители Синицкого - зашагали вслед за молодыми людьми. Они держались в трёх шагах, и это раздражало Ольгу.
- Они и спят, что ли, с вами в одной комнате? - Она мельком оглянулась на них.
- Вынужденная мера, Ольга Юрьевна, - ответил её кавалер и сделал знак охранникам, чтобы отошли. - Я буду называть вас Ольгой, не возражаете?
- Как хотите.
- А может, будем проще, перейдём сразу на "ты"? Мы же не старичьё какое-нибудь... - Его губы расплылись в улыбке.
- Даже не знаю... Уж больно быстро вы переходите...
- А чего тянуть. У меня работа такая, что приходится ценить время. Тут уж не до разных там обхождений... Короче, Оля, скажу правду. Ты, наверно, мне не поверишь.
Она усмехнулась.
- Почему же?
- В общем, я по-настоящему понял, что такое любовь, только когда увидел тебя. Честное слово. Только тогда!
- Но вы же два раза были женаты.
- Понимаешь... - Он поморщился как от зубной боли. - Никто не застрахован от ошибок... Тем более в таком деле.
- Может, вы и теперь ошибаетесь?
- Исключено! - Он попытался поймать её руку, но она отстранилась. - Хочешь знать, что я решил? В сентябре распишемся и сразу махнём в Майами. Или на Гавайи. Будем там ходить в одних плавках и пить кокосовое молоко!
Она, сама того не желая, рассмеялась.
- Гавайи и кокосовое молоко - это предел ваших желаний, Михаил Константинович?
- Зови меня Майк. Все друзья зовут меня Майк. А насчёт предела желаний - тут у тебя ошибочка, - он, наконец, поймал её руку и остановился. - Предел моих желаний - это ты...
В первый момент Ольга не поняла, что произошло. Левый висок Синицкого вдруг брызнул алыми пятнами. Звука выстрела она не слышала, и, наверное, именно поэтому гибель её спутника стала для неё вдвойне неожиданной и жуткой. Пальцы Синицкого судорожно вцепились в её руку, но в следующую секунду разжались, он дёрнулся и рухнул навзничь. Только тогда Ольга вскрикнула и в ужасе оглянулась.
Телохранители банкира бежали, пригибаясь, куда-то влево и на ходу доставали пистолеты. Ольге на несколько мгновений показалось, что они, как и всё вокруг, застыли, повиснув в воздухе...
Из окон вкатившей во двор серой "восьмёрки" раздавались негромкие и нестрашные хлопки. Один из телохранителей упал, прошитый сразу двумя пулями, второму удалось добежать до "Вольво", залечь за ним и открыть ответный огонь.
К Ольге бросился перепуганный малыш:
- Тётя Оля, бежим!
Она успела лишь прижать Диму к себе. Рядом затормозил джип. С подножки спрыгнул молодой плечистый мужчина в тёмных очках и с огромной копной курчавых волос. За его спиной показался долговязый стриженый молодчик, свирепо крививший физиономию.
- Не трогайте ребёнка! - закричала Ольга и ещё крепче обняла мальчика.
Жорик злорадно ухмылялся:
- Не вякай, крошка, если хочешь, чтобы сосунок остался жив!
Он грубо заломил ей руку и поволок к джипу. Дылда схватил в охапку мальчика. Дима кричал, трепыхался, взбрыкивал ногами, норовя ударить бандита.
- Уймись, тебе говорят! - Дылда пятернёй зажал ребёнку рот.
Жорик затолкал девушку в джип.
- Тебе и сосунку ничего не сделают, если будешь хорошо себя вести, - предупредил он её.
Дылда впихнул в джип сопротивлявшегося мальчишку. Бандит матерно ругался и слизывал кровь с пальца.
- Вот сопливая гнида! Кусается, гад!... На хрена только мы его взяли? Босс про мелкого ничего не говорил!
- Заткни пасть, раздолбай. Он ихний, из их семейки, а значит, тоже пойдёт в расчёт. С ним барыга быстрей раскошелится.
Охранник Николай, хотя и на короткое время, но бдительность всё же утратил. Когда Ольга в сопровождении Синицкого и двух телохранителей медленно пошла по двору, он расслабился. Охраны много, с таким окружением Ольге вряд ли может что-то угрожать. К тому же ничего подозрительного вокруг он не замечал. Он достал сигарету и долго сосредоточенно щёлкал зажигалкой - та никак не хотела зажигаться. Лёгкие хлопки, сделанные из пистолета с глушителем, его не насторожили, и только выстрел телохранителя Синицкого заставил его вздрогнуть и обернуться.
Банкир к этому времени уже лежал бездыханный, а Ольгу и мальчика заталкивали в джип.
Охранник на миг застыл. Спина его покрылась липким потом.
- Стоять! - закричал он, опомнившись, и выхватил пистолет.
Невдалеке вдоль стены крался какой-то невзрачный мужичонка. Николай мельком глянул на него. Явно бомжара. Николай тут же выкинул его из головы, взял пистолет обеими руками и прицелился в заднюю шину джипа...
Сзади раздался выстрел. Кондраш стрелял почти в упор. С пробитым черепом Николай рухнул на каменный бордюр газона.
Тем временем телохранитель Синицкого отстреливался от трёх молодчиков, выскочивших из "восьмёрки". Одного он ранил в первую же минуту, но двое других укрылись за машиной.
Кондраш убрал пистолет, ссутулился, снова превратившись в робкого испуганного бомжика, и засеменил к "Вольво", из-за которого отстреливался телохранитель. Он настолько натурально разыгрывал свою роль, что телохранитель, оглянувшись на него, тоже, как только что Николай, ничего не заподозрил...