- Куда вы дели мальчика? - крикнула она. - Отпустите ребёнка, или приведите его ко мне!
- Не волнуйся, он в надёжном месте. Как только папаша выдаст деньги, мы вас обоих отпустим. Он барыга, а барыги мне по жизни должны, поняла?
- Где Дима? - В её глазах появились слёзы.
- Завязывай истерику, - угрожающе проговорил Зубатый. - Не люблю, когда мне задают лишние вопросы! Сиди и не рыпайся!
Он подошёл к ней почти вплотную. Ухмылка кривила его бескровные губы.
- Хороша, - и он сдёрнул с её плеча край жакетки, оголив ей грудь.
Ольга отпрянула.
- Хороша бабёнка, - повторил вор. - Жаль такую отдавать пацанам, а ведь придётся, если папаша заартачится... Ну, подними головку...
Он взял её за подбородок. Она резко дёрнула головой, вырываясь. Зубатый толкнул её на скамейку.
- Какая грудь... - его пятерня легла на белоснежное полушарие. - Нецелованная ещё поди, а? Впрочем, в твоём возрасте редко какая девка не имеет парня...
С минуту он мял и тискал её грудь. Глаза его закатились, сальная улыбка словно прилипла к бритому упитанному лицу. Внезапно Ольга наклонила голову и зубами вцепилась ему в палец. Вор с воплем отшатнулся.
- Дылда! - гаркнул он, сдерживая бешенство. - Приступай! Сделай картинку!
- С ювелирной точностью, босс, - отозвался Дылда.
Кнут свистнул в воздухе и с треском лёг на каменный пол у ног пленницы. Ольга, взвизгнув, отпрянула в угол. Полными слёз глазами она смотрела на стриженого наголо долговязого бандита, с силой щёлкавшего перед ней кнутом. Она вскрикивала при каждом взмахе, ожидая, что длинная плеть сейчас обрушится ей на голову...
Но кнут, свистя, ударялся в стену то справа, то слева, то хлестал по полу у самых её ног. Палачу, видимо, доставляло удовольствие наблюдать, как в глазах девушки нарастает страх. Размахивая кнутом, он взрёвывал и скалился в улыбке. Вдруг он рявкнул как-то особенно дико, и кнут с размаху опустился на голое плечо пленницы. Ольга закричала - не столько от боли, которую в первый момент даже не почувствовала, сколько от невыразимого ужаса.
Рубец, прошедший над её грудью, окрасился кровью, и в этот миг Зубатый щёлкнул затвором фотоаппарата. Подвал озарила вспышка "блица".
Вор вытащил из аппарата плёнку и подождал, пока на ней появится изображение.
- То, что надо, - сказал он, разглядывая фотографию девушки с залитой кровью грудью.
На снимке в глазах Ольги читалась такая боль, что на неё невозможно было смотреть без содрогания. Но безжалостный вор смеялся.
- Отлично, Дылда, ты хорошо справился с заданием. Забинтуй её и доложи о выполнении. И руки особо не распускай...
С этими словами Зубатый покинул мрачное помещение.
- Снимок приложим к маляве насчёт выкупа, - идя, бормотал он. - Пусть папаша полюбуется на дочку... Два "лимона" выложит, не отвертится, барыга хренов, бобёр...
Перейдя из флигеля в особняк, он поднялся на второй этаж, уселся за накрытый к обеду стол и первым делом наполнил рюмку. Выпил, занюхал рукавом, пальцем выудил из банки шмат чёрной икры и отправил его в рот.
Взгляд его упал на телефон. Искушение похвастаться новостью о квартире на Университетском было слишком велико. Он придвинул к себе аппарат и сальным пальцем набрал номер Клепикова.
Телефоны на столе сыщика звонили непрерывно, и Васяня не обратил внимания на треньканье одного из них. Он насторожился, только когда Клепиков, подняв трубку, произнёс с нотками подобострастия:
- Савелий Тихонович?
Это были имя и отчество Зубатого!
- Вчера ночью на Университетском? - переспросил сыщик. - Вас что-то плохо слышно!
Васяня выпрямился в кресле.
- Да-да, вот сейчас нормально! Так что там было? Трупы? Сколько человек убито?... Пока не знаете?... А этот адрес, на Университетском, вы дали кому?... Чёрт, не слышно! Гоче? Гоче, да? Это точно?...
Васяня бесшумно встал, подошёл к Клепикову и остановился за его спиной.
- Погодите, - надрывался сыщик, прислушиваясь к отдалённому голосу, - вы, значит, сообщили Гоче, что будете находиться в квартире на Университетском, так? Кроме Гочи, вы ещё кому-нибудь сказали об этом? Ах, не самому Гоче, а Ревазу... Это кто такой?... Не слышу! Телохранитель Гочи?... Значит, вы считаете, что письма с угрозами идут от Гочи?
Васяня тревожно огляделся. Теперь он точно знал, что с этим адресом на Университетском их подставили.
- Алло, Савелий Тихонович! Вы слышите меня? Может, за Гочей лучше пока установить наблюдение?... Нет? Что?... Уже дали приказ на захват? Люди поехали брать его на Зелёный проспект? Давно? Двадцать минут как едут?... Алло, Савелий Тихонович, я бы хотел присутствовать на допросе...
Васяня скользнул к двери. Сердце его учащённо билось, но лицо оставалось бесстрастным, на губах даже играла лёгкая улыбка.
Перехватив недоумённый взгляд Чернявина, он подмигнул:
- Я в туалет. Сейчас вернусь.
За ним беззвучно закрылась дверь.
Клепиков положил трубку на рычаги и задумался. Значит, Гоча... Собственно, почему бы и нет? Допустим, Гоча нашёл умелого киллера... Такого, как Васяня... Стоп. Васяня.