Никто не проронил ни слова.
Всё, о чём говорил Отака, было сущей правдой, и к тому же выражал он свои мысли с необычайным жаром, но эффект оказался слишком силён, поэтому обычных в таких случаях легкомысленных возгласов одобрения не последовало. Отака же решил, что его речь была недостаточно убедительна, что он так и не смог донести до коллег своих заветных чаяний.
— В общем, вы как хотите, а я буду продолжать, — заявил он. — Даже если никто со мной вместе этим заниматься не станет. Я сам… Честно говоря, мне было горько. Мы вот тут торгуем овощами-фруктами, а во всех магазинах, где я сегодня побывал, овощные отделы намного лучше, чем у нас. Что же мы? Наладили какую-то захудалую лавку — и так теперь до конца наших дней торговать будем? Нет, так не пойдёт!
— Молодец, Отака! Хорошо сказал! — поддержал его Асаяма. — Вот так и действуй теперь! И вы все тоже вместе с Отакой дерзайте! Мы на вас надеемся!
— Постараемся! — ответили нестройным хором несколько голосов.
Хотя некоторые из присутствующих застенчиво промолчали, боевое настроение передалось большинству молодых людей.
Итак, первый шаг был сделан. Сердце Кодзимы переполняла радость.
2
— Ну что ж, давайте выпьем! — подняв бокал, предложила хозяйка бара, в пышном аляповатом платье.
В этом баре начальник сектора свежих продуктов Асаяма был завсегдатаем.
— Да-да… — покорно согласился Отака.
Исходивший от женщины резкий аромат духов, её пышный бюст, вываливающийся из декольте, её мощные бёдра, едва умещавшиеся на узком стуле, — всё это повергало его в смущение.
— Какой-то гость у нас робкий, застенчивый!..
— А все, кого я сюда привожу, как на подбор робкие и застенчивые вроде меня, — сострил Асаяма.
— Скажете тоже! Те, что раньше тут с вами были, вовсе даже не застенчивые.
— А, ты о тех?.. Да, в тот раз вышло как-то нехорошо…
Речь шла о Конно и Кито, которых Асаяма недавно приглашал в этот же бар. А нехорошо вышло из-за непристойностей, которыми пестрела речь Конно. Он созвал девиц-хостес, работавших в заведении, и стал им такое рассказывать, что те без конца покатывались со смеху. Байки были смешные и скабрёзные: о том, как он ходил в весёлые кварталы, когда проституцию ещё официально не запретили, и там спал с иностранками, как лапал женщин в переполненных вагонах поезда…
Что там правда, а что выдумка, определить было трудно, но эти щекотливые темы просто не сходили у него с языка.
— Ой, больше не могу!
— Ох, довольно! Я сейчас умру от смеха!
— Ну а потом что было?
Забросив других посетителей, девицы так и роились вокруг Конно.
Вот где наконец нашлось применение талантам литературного юноши, которыми Конно так гордился двадцать лет назад!
— Я его ещё приведу, — пообещал Асаяма.
— Нет уж, спасибо, хватит. Если такие клиенты к нам повадятся ходить, мы тут много не наторгуем, — с усмешкой состроила глазки хозяйка.
Асаяма привёл Кито и Конно в этот бар вечером того же дня, когда Кодзима посвятил их в дело с затоваренной одеждой и попросил обоих о сотрудничестве. Спустя какой-нибудь час после разговора с Кодзимой тот и другой, будто сговорившись, позвонили Асаяме и сказали, что им непременно надо сегодня вечером с ним встретиться. Так и получилось, что они втроём после ужина закатились в излюбленный бар Асаямы. Кито и Конно хотели посоветоваться с Асаямой по одному и тому же вопросу: могут ли они полностью доверять Кодзиме и идти с ним на сотрудничество.
За ужином оба поделились с Асаямой своими тревогами. Особенно озабочен был Кито. Решение об отмене покупки двух крупных супермаркетов ещё не утвердили на правлении, и отказаться сейчас от обеих сделок было чревато для него серьёзной дискредитацией, а также вполне вероятным увольнением за саботаж.
— Всё равно лучше поступить так, как сказал Кодзима. Так и действуй, — дал простой совет Асаяма.
— А если это суждение ошибочно? Какие неприятности для компании!
— Заключение ведь принадлежит Кодзиме.
— Так что, если грянет гром, он возьмёт на себя всю ответственность?
— Вот-вот, в том-то вся проблема, — процедил Конно.
Миссия, порученная Конно, — организовать ревизию нового типа — дискредитацией ему не грозила. Правда, предстояло много хлопот. Прежде всего Конно недоставало уверенности в своих силах для того, чтобы возглавить ревизию. Если он всё сделает так, как просил Кодзима, а потом в один прекрасный момент лишится поддержки со стороны того же Кодзимы, дело может обернуться очень скверно. Ситуация сложится примерно такая, как если у человека, забравшегося на второй этаж, вдруг выбивают из-под ног лестницу.
— В сущности, всё дело в том, можно на него положиться или нет?
— Можно! Да, можно положиться, — твёрдо заявил Асаяма.
От этих слов всем стало легче.
— Ну да, в случае чего и за это Кодзима будет отвечать, и за то Кодзима… Случится в соседнем доме выкидыш у кошки — и за него Кодзима будет отвечать… — балагурил Асаяма, а Кито с Конно посмеивались.
Дело было нешуточное, но Асаяма в присущей ему манере просто хотел убедить собеседников: поскольку Кодзима человек ответственный, то, если они всё сделают согласно его указаниям, наверняка ничего плохого не произойдёт.
Было ясно, что и Кито, и Конно — оба склоняются к варианту сотрудничества. Поздно вечером, когда они покинули бар под прощальные возгласы девиц и стояли на тротуаре, поджидая такси, Кито, изрядно набравшийся виски, заплетающимся языком прошептал Асаяме на ухо:
— Ладно, в общем… Я всё сделаю. Чтоб я сдох! Я ему доверяю!
В тот вечер Асаяма сделал одно важное открытие. Кодзима сам по себе, без посторонней помощи, ничего сделать не может. Сколько бы он ни доказывал, что правда на его стороне, каким бы там родственником владельцу фирмы он ни приходился, каким бы выдающимся талантом ни обладал, только ради его достоинств люди ничего делать не будут. Чтобы они зашевелились, надо сначала наладить человеческие отношения и на них всё строить. И тут Асаяма осознал предназначенную ему миссию. Он должен стать шефу незаменимым помощником, преданным вассалом и верным учеником, распространяющим идеи Кодзимы. Он решил принять на себя эту роль.
Первым шагом Асаямы на пути скорейшего осуществления сей миссии стало создание научного общества по изучению свежих продуктов. В тот день, когда должно было состояться первое заседание по сравнительному изучению обработки и упаковки овощей, Асаяма вызвал к себе отправлявшегося за покупками Отаку и доверительно сказал:
— Постарайся сделать так, чтобы заседание прошло успешно.
— Да уж как получится…
Боясь, что до Отаки не доходит вся важность момента, Асаяма пояснил:
— Ну ты там скажи что-нибудь — энергично, чтобы всех проняло… Если что, господин Кодзима поможет… А если кто против будет выступать, тех мочить!
— Это уж увольте!
— Да шучу я, шучу, — раздосадованно бросил Асаяма. Трудно было иметь дело с молодым человеком, который совершенно не понимает шуток. — Ну, в общем, не подведи! — закончил он напутствие в своей довольно бесцеремонной манере.
И Отака не подвёл: столько овощей притащил, перебрал да ещё выступил с отличной зажигательной речью перед людьми, когда они уже порядком притомились.
— Молодец! — с благодарностью сказал Асаяма. — Ты пей, расслабляйся.
— Ну да.
— Получай удовольствие.
— Ну да.
— Тебе какие песни нравятся? Этот гитарист всё, что хочешь, изобразит.
— Песен не надо.
— Да?
Беседа не ладилась.
От нечего делать Асаяма завёл разговор с хостес. Девица оказалась одной из тех, с которыми они тогда общались вместе с Кито и Конно. Глаза у неё были подведены ярко-синими тенями, и за это её прозвали Синеглазая Панда. Вскоре выяснилось, что говорить с ней совершенно не о чем, — с тем же успехом можно было выпивать с настоящей пандой.