Асаяма согласно кивал, хотя по его виду трудно было сказать, понимает ли он, что имеет в виду шеф, или нет. Не обращая на это внимания, Кодзима продолжал говорить. Вдруг он повернулся и быстро пошел к входу.
— Господин Кодзима, да скажите же, что случилось? — не успокаивался Асаяма, поспешая следом.
Войдя через главный вход, Кодзима на мгновение приостановился и обвел взглядом торговый зал. Затем он стал тщательно осматривать прилавок за прилавком, начав с отдела овощей и фруктов. Он разглядывал все товары с разных сторон, иногда брал в руки, разглаживал загнувшиеся уголки ценников с подробной индексацией. Затем он вернулся к входу, взял корзинку для покупок и снова прошел вдоль прилавков, складывая в нее товар.
Кодзима, казалось, был так радостно оживлен и увлечен, что Асаяма шел за ним, стараясь не мешать шефу.
Подойдя к кассе, Кодзима остановился и оглянулся на прилавки. Асаяма тоже оглянулся и посмотрел в том же направлении. В зале было всего несколько покупателей. Они в раздумье ходили по торговым рядам, выбирая товары, беря некоторые в руки. От этой картины веяло безмятежной гармонией и покоем.
— Видите, как покупатели довольны? Видите, Асаяма?
— Что-что?
— Вон, смотрите, отражается в полу!
— A-а, да-да! — воскликнул Асаяма. — Ну конечно же! Конечно! Я помню, это вы распорядились натирать полы до блеска. Чтобы покупатели могли любоваться на свое отражение — и, значит, видеть, как они довольны!
— Ага, помните! — улыбнулся Кодзима.
— Честно говоря, я тогда подумал, что такое может только ненормальный выдумать. Блажь какая-то! А сейчас-то видно, что вы были правы. Едва ли покупатели могли быть довольны тогда — в те времена, когда у нас в супермаркетах были грязные полы.
— Конечно. Ведь покупатели радуются не тому, что их обслуживает фирма «Исиэй-стор». Они судят о нас по тому, натерты полы или нет, по тому, могут ли они найти в этом магазине нужные им товары по тем ценам, которые их удовлетворяют, и той степени свежести, которая им нужна. То есть они могут быть довольны только всей производственной деятельностью супермаркета «Исиэй-стор» в совокупности. А обслуживает их именно «Исиэй-стор» или какая-нибудь другая фирма и кто владелец акций, им, в общем, все равно.
— Да-а?! — недоверчиво переспросил Асаяма, удивленный таким необычным подходом, но Кодзима, оставив это без внимания, продолжал:
— Ту производственную деятельность, которая удовлетворяет наших покупателей, наладил весь коллектив — и вы, господин Асаяма, в первую очередь. Это, собственно, и есть наша идентификация, обретение себя. Для покупателей важно не название, им важна не «Исиэй-стор» как фирма — им важны мы с вами. Верно я говорю или нет?
— Ну да. То есть вы хотите сказать, что вон та красивая молодая женщина и вон та симпатичная девушка, что рассматривает товары на прилавке, — они нас любят, так?
— Так! Именно так! — со всей серьезностью ответил Кодзима на шутливое замечание Асаямы. — И пожалуйста, господин Асаяма, вспомните завтра то, о чем я сейчас говорил. А если не сможете все припомнить, приходите ко мне за объяснениями.
— Да, но…
Асаяма еще стоял с озадаченным выражением, когда из разделочной в глубине зала выбежал заместитель директора магазина Отака. Вероятно, кто-то уже сообщил ему о приезде Кодзимы и Асаямы. Завидев начальство, Отака широко улыбнулся. Это была улыбка, означавшая товарищеское доверие. При виде этой улыбки у Кодзимы потеплело на душе.
— Ну пошли! — бросил он Асаяме и двинулся навстречу Отаке.
— Ты что же, Отака, говоришь, и покупателей-де маловато, и жаловались-де они, что продуктов негусто, а вроде бы все у тебя в порядке? — усмехнулся Асаяма с лукавым прищуром и пошел вслед за Кодзимой.
Пора было закрывать магазин.
ЭПИЛОГ
Прошло больше недели с того дня, как было объявлено о слиянии «Исиэй-стор» с компанией «Доминант-стор». Деловые издания широко освещали это событие, говоря о начале новой эры в торговле. Писали о том, что оптовая компания «Исиэй-сётэн», владевшая контрольным пакетом акций, использовала для расширения сферы коммерческой деятельности фирму «Исиэй-стор» со всеми ее супермаркетами, что является беспрецедентным примером плодотворной кооперации. Одна коммерческая газета даже высказала быстро распространившееся в торговых кругах довольно острое замечание, прозрачно намекнув, что, мол, не мешало бы всем фирмам, сколько их ни есть, пересмотреть свои планы и подумать, где и как конкретно можно приложить опыт подобной новаторской кооперации.
Кодзима все это время был безумно занят. К его прежним повседневным обязанностям теперь неожиданно прибавились новые: подготовка к слиянию, проведение объяснительной работы с персоналом фирмы, встречи с корреспондентами деловых газет и журналов. Для всей фирмы это был полный волнений авральный период. Возможно, именно в такие моменты и проверяется способность людей; к выживанию в условиях резко меняющейся ситуации. Всю эту суету можно было сравнить разве что со скорбными хлопотами родственников о похоронах одного из членов семьи.
В тот самый день, когда суета немного улеглась и Кодзима почувствовал, как наваливается на него тяжкая пустота, к нему домой явился старший менеджер Асаяма с активистами бывшего научного общества по изучению свежих продуктов. Их визит был для Кодзимы полной неожиданностью. В тот вечер он, даже словом не перемолвившись с женой и не ужиная, молча сидел у себя в комнате и пил виски. Немало удивившись посетителям, которых было человек пятнадцать, он пригласил всех в гостиную.
Обведя взглядом этих людей, из которых несколько человек разместилось на диване, а остальные уселись прямо на темно-синий напольный ковер, Кодзима никак не мог собраться с мыслями для приветствия.
Душу его томило сознание того, что, хотя непосредственным виновником продажи фирмы и был Эйтаро Исикари, сам он, уверявший сотрудников в невозможности такой трагедии, предал их, не оправдал доверия и потому тоже несет бремя ответственности за свершившееся.
Он не находил нужных слов.
После того как объявили о слиянии, многие из них в офисе уже подходили к нему за объяснениями. Кодзима был с ними немногословен — просто извинялся за то, что не справился с делом. Все они проявляли полное понимание, старались его подбодрить, говорили, что, наверное, положение было безвыходное, и тем не менее от каждой такой беседы у Кодзимы оставалась в сердце горечь. Уж лучше бы они приходили и говорили ему прямо в лицо: «Ты нас обманул!»
И вот сейчас все они собрались здесь, у него в доме. Он должен сказать им то, что они хотят услышать. Что еще он может для них сделать?! «Хорошо бы хоть как-то развеять гнетущую их тревогу, заронить в их сердца хоть какую-то надежду на будущее», — думал Кодзима. Но сейчас, когда после стольких лет стараний на благо фирмы, их общие надежды и планы обратились в прах, ему нечего было сказать, и он стоял перед ними как потерянный.
— Вы уж простите нас, шеф, за неожиданное вторжение, — извинился Асаяма. — Они ко мне пристали: очень просили, чтобы я их отвел к вам домой.
Кодзима молчал. В голове у него мелькали беспорядочные мысли: «Ну что же вы, говорите мне то, что хотите сказать! Если хотите, ударьте меня! Я заслужил».
— Шеф… — обратился к нему сидевший в центре группы Сэйдзо Отака, — шеф, знаете, что мы проделали за эту последнюю неделю?
Кодзима с удивлением воззрился на Отаку, лицо которого, вопреки ожиданиям, так и светилось радостью.
— Поначалу мы, конечно, удивились, когда узнали, что нас поглощает этот «Доминант-стор». Чувство было прямо такое, будто у нас вырвали из рук сокровище. Но скоро мы сообразили, что все обстоит не совсем так. Тогда мы распределили направления работы и провели анализ сети магазинов «Доминант-стор».
Всеми действиями руководил Отака. Уже через день после того, как было объявлено о слиянии, сотрудники сформировали четыре команды по три человека в каждой, соответственно от овощной, рыбной и мясной секций. Команды разделили магазины «Доминант-стор» по регионам, и каждый отправился по своему маршруту проводить полевые исследования по своей специализации. Сам Отака тоже вошел в одну из таких команд. По его словам, сегодня они завершили сводный отчет о проделанной работе.