— Так, есть, — кивнул следователь. — Пятнадцать минут прошло. Что далее?
— Далее, вытаскиваю кассету, — Моисеев нажал на кнопку “еджекта”, кассета с характерным звуком выскочила из видеомагнитофона. — Встаю и иду к подсобке.
— Иди! — приказал следователь. — А как же камеры слежения, которые тебя запишут.
— Я иду в “мертвой зоне”, — сказал Моисеев. — Не запишут.
— Ну, давай.
Все, кроме охранника, покинули комнату. Сергей неторопливо повел прикованного к нему следователя по коридорам. Оператор шел то сбоку, то забегал вперед, снимая подследственного. Было видно, что работа ему эта очень нравится.
Сергей ускорил шаг. Они прошли по коридорам, вошли в одно помещение, в другое. Следственная группа немного подотстала. Нужно было избавиться от оператора. Сбоку Сергей увидел табличку, оставшуюся еще со времен царя Гороха “Бакалейный склад”. В это мгновение за его спиной щелкнул замок. Тяжелая створка металлической двери закрылась перед носом следственной группы. Сергей сильно пнул оператора в живот. Тот споткнулся о какой-то ящик и упал вместе с камерой. Следующим движением Сергей втолкнул растерявшегося следователя в бакалейный склад, и вторая дверь за ними тоже захлопнулась.
— Ключ! Где ключ!? — заорал начальник следственной группы. Кто-то убежал за ключом. Он не стал ждать, достал пистолет, все отошли на безопасное расстояние, и начальник выстрелил по замку.
Сергей понимал, что времени у него — секунды. Сейчас “следак” очухается, выхватит пистолет… Он нанес короткий и мощный удар в челюсть. Нокаут. Следователь повис на его руке. Тут взгляд Сергея упал на стоящую посреди склада небольшую гильотину, какие обычно применяют для рубки металла. Она уже была включена. Сергей подтащил обмякшего следователя к гильотине, положил на платформу свою руку с наручниками. Рука следователя легла рядом. “Блин, как же резануть, чтобы парня не зацепить?”— лихорадочно соображал Моисеев. Он повернул руку следователя, подвел палец к красной кнопке, зажмурился, мысленно прося Бога, чтобы пронесло. Вдавил кнопку. Гильотина с лязгом опустилась вниз, вминая и разрезая наручники а две части. На мгновение Сергею стало очень больно. Он открыл глаза. Из-под наручника выступила кровь, но ни его, ни следователя руки гильотина не задела.
Сергей пошарил глазами по складу, увидел рядом с гильотиной электрошокер и дубинку, такой он когда-то ударил бедную Лерочку. Моисеев схватил дубинку и электрошокер, толкнул дверь и оказался в подсобке. Следователь, прикованный наручником к Ивану, уставился на него в удивлении. Главное — фактор неожиданности. В следующее мгновение он упал, “вырубленный” электрошокером.
— Быстро на склад! — крикнул Ивану Серей, подхватывая “следака” под мышки. Он подтащил его к гильотине. Страшно лязгнуло большое лезвие. В следующее мгновение они выскочили со склада и захлопнули за собой еще одну металлическую дверь.
Грохнул выстрел. Дверь загремела, на склад ворвалась следственная группа. Главный сразу оценил ситуацию, увидев лежащих около гильотины “следаков”.
— По рации сообщить во двор! — скомандовал он подчиненным. — Окружить магазин!
Иван с Сергеем оказались во дворе. На них были синие халаты грузчиков.
— Медленно иди! — приказал “подельнику” Моисеев. Они, не торопясь, спустились по пандусу. Конвоиры стояли у машин, курили, о чем-то разговаривали. На Сергея с Иваном внимания они не обратили.
— В милицейском “Уазике” запищала рация.
— Ходу! — скомандовал Сергей и первым бросился к проходной. Иван устремился за ним. Тут их заметили конвоиры. Один из них бросился за беглецами, передергивая затвор автомата, второй схватил трубку рации.
— Да, вижу! Огонь на поражение!
— Стой! Стреляю! — закричал первый конвоир.
В это мгновение Сергей скрылся в дверях проходной.
— Привет! — удивился охранник за стойкой, увидев Моисеева. Сергей выскочил на улицу.
Иван уже был в дверном проеме, когда прогремела автоматная очередь. От дверного косяка отлетели щепки, зазвенело выбитое стекло. Охранник упал со стула на пол, передернул затвор карабина. Иван сделал один шаг по узкому коридору проходной и упал лицом вниз.
Сергей уже был на улице. Он оглянулся и увидел, как во второй двери появились большие рваные дыры. Над головой звонко пропели автоматные пули. Он инстинктивно пригнулся. Моисеев понял, что возвращаться за Иваном бесполезно. Он подскочил к стоящей рядом с забором “девятке”, рванул дверцу. Ключ зажигания был в замке. Он повернул его. Мотор завелся с полоборота. Моисеев выжал сцепление и рванул машину с места.
Автоматчик перешагнул через лежащего Ивана и выскочил на улицу. Он увидел, как “девятка” пронесла по узкой дорожке соседнего двора, взвизгнули тормоза, и она скрылась за поворотом. Стрелять он не стал, потому что во дворе было много пенсионеров.
Автоматчик вернулся на проходную, присел над Иваном, щупая горло.
— Твою мать! — выругался он, перевернул Ивана. На груди, там где был карман рубахи, было кровавое пятно. Конвоир, брезгливо морщась, расстегнул рубаху. Из кармана выскользнула порванная пулей окровавленная пятикопеечная монета. — Готов! — горько вздохнул автоматчик.
Начальник следственной группы сидел в кабинете Владимира Генриховича. Он пил кофе и дымил сигаретой.
— Ну, может вы мне объясните, как так получилось, что все двери на пути моих ребят закрывались изнутри? — спросил он, меряя директора подозрительным взглядом.
— Честное слово, это какое-то недоразумение! У нас последнее время очень много воруют, я на прошлой неделе вызвал плотника, чтобы он вставил замки. Тот, видимо, пьян был, не так все сделал. Конечно, двери сами не должны захлопываться! — горячо оправдывался Владимир Генрихович.
— А гильотина на бакалейном складе? Срочно понадобилось рубить макароны или консервные банки?
— Да нет, у нас в прошлом году ремонт был. Видимо, рабочие оставили, — сказал директор. — Вот кладовщик и прибрал.
— Слушайте, Владимир Генрихович! Может вы чего-то недопонимаете? — зло сказал следователь. — Вы только что стали организатором побега одного опасного преступника, а также косвенно виноваты в смерти второго. Это же статья, причем довольно солидная.
— Да нет, никаких побегов я не организовывал. Просто стечение обстоятельств. Моисееву повезло, второму, не знаю, как его там зовут, — нет. Вам тоже не повезло.
— А если я докажу? — вопросительно посмотрел на директора следователь. — А я ведь докажу, и тогда вы будете иметь бледный вид и потные ноги.
— Попробуйте, — пожал плечами Владимир Генрихович.
— Они вас обворовали, а вы им пособничаете! — с гневными интонациями произнес следователь.
— Моисеев меня не обворовывал! Я его много лет знаю! Его умело подставили, и все! А в СИЗО его просто убили бы! — неожиданно жестко сказал Владимир Генрихович.
Следователь достал из папки листы протокола, ручку.
— Ну что же, давайте поговорим.
У проходной стояло несколько милицейских машин, работала оперативная группа. Щелкал фотоаппарат, снимала видеокамера. Следовательская “шестерка” стояла чуть поодаль. Следователи мрачно смотрели на царящую о проходной суету.
Подошел начальник, открыл заднюю дверцу, уселся на сидение.
— Ну что, попили пивка? — спросил он с горькой усмешкой.
— Ну да, — отозвался с переднего сидения следователь. — Я же говорил — тринадцатое!
Кетчуп острый
Черноволосый и скуластый мужчина сидел за рулем в машине, припаркованной к тротуару, и попивал из банки “Спрайт”. Его взгляд был направлен на ворота проходной заднего двора супермаркета. Мужчина увидел “Вольво” с темными стеклами. Машина подъехала в воротам. Ворота со скрежетом отъехали в сторону. Машина въехала, и ворота тут же закрылись.
Мужчина посмотрел на часы, вынул из кармана куртки записную книжку и на задней страничке, которая уже была испещрена разными записями, сделал еще одну: “8.30. — 4?” Он спрятал книжку в карман и выбрался из машины.